Очерки истории российской внешней разведки. Том 1 - [10]
Несмотря на явную «близость к Богу», ничто в этой крохотной деревушке не говорило о близости властей. И, тем не менее, «система оповещения» сработала на редкость безукоризненно: о прибытии иностранцев тут же стало известно в ближайшем административном центре, и тамошний воевода радушно принял незваных гостей. А вскоре Ченслора приглашают в Москву к самому царю. Одновременно двинский летописец довольно подробно заносит в свои «анналы» рассказ о приезде в Холмогоры на «малых судах» посла «Рыцарта» (Ричарда Ченслора) от «аглинского короля Эдварда» с гостями[5].
Сохранилось письменное свидетельство и самого Ричарда Ченслора о приезде в Москву и встрече с Иваном Грозным: «Перехожу к рассказу о моем представлении царю. После того, как прошло уже 12 дней с моего приезда, секретарь, ведающий дела иностранцев, послал за мной и известил меня, что великому князю угодно, чтоб я явился к его величеству с грамотами короля, моего государя. Я был очень доволен этим и тщательно приготовился к приему. Когда великий князь занял свое место, толмач пришел за мною во внешние покои, где сидели 100 или больше дворян, все в роскошном золотом платье; оттуда я прошел в зал совета, где сидел сам великий князь со своею знатью… Канцлер Иван Михайлович Висковатый и секретарь стояли перед великим князем. Когда я отдал поклон и подал свои грамоты, он обратился ко мне с приветствием и спросил меня о здоровье короля… Мое приношение канцлер представил его милости с непокрытой головой (до того они все были в шапках). Когда его милость получил мои грамоты, мне предложили удалиться; мне было сказано, что я не могу сам обращаться к великому князю, а только отвечать ему, кота он говорит с мной».
Судя по всему, аудиенция прошла успешно. Вернувшийся на родину Ченслор весной 1555 года снова отправляется в Москву, чтобы содействовать учреждению постоянной английской торговли с Россией. Этот визит также дал положительные результаты. Окрыленный успехом, Ченслор возвращается домой с богатым грузом на корабле и с первым русским послом на борту — Осипом Непеей. В бурную ночь у шотландских берегов корабль разбился о скалы. Стараясь спасти московского посла, Ченслор погиб вместе с сыном и большей частью экипажа. Непея спасся и был торжественно принят в Лондоне, где местные купцы устроили в его честь настоящий праздник. Известие об этом событии сохранилось в английских хрониках. Русские летописи того времени также повествуют о том, что Осип Непея был с почетом принят английским королем «в большом своем городе в Луньском» (Лондоне) «да отпустил с Непеею мастеров многих, дохторов и злату и серебру искателей и делателей, и иных многих Мастеров, и пришли с Непеею вместе»[6].
Есть немало и других примеров расширения международных контактов России в этот период. Томас Хернер, прибывший в Москву в декабре 1557 года в составе посольства магистра Ливонского ордена, в своих записках вспоминал: «Фриц Гросс и Мельхиор Гротгаузен отправились в замок (по всей видимости, имеется в виду Кремль) просить канцлера (Ивана Михайловича Висковатого), чтобы исходатайствовал нам аудиенцию у великого князя…»
Как видно из примеров, с созданием Посольского приказа Москва налаживает довольно широкие дипломатические связи. Тот же Ченслор вспоминает: «В то время, когда я был в Москве, великий князь отправил двух послов к королю Польскому по крайней мере при пятистах всадниках; они были одеты и снаряжены о пышностью свыше всякой меры — не только на них самих, но и на конях были бархат, золотая и серебряная парча, усыпанная жемчугом…»
Все это делалось, конечно, с определенным умыслом: продемонстрировать за рубежом богатство и мощь государства Российского, поднять, его международный престиж.
Но не только эту цель преследовал Иван Грозный. Ему хотелось знать и о том, что происходит в зарубежных государствах. Причем его интересовала информация не только официальная, но и, так сказать, «подспудная», секретная.
Сохранилось любопытное письменное свидетельство некоего Михалона Литвина о делах того времени. Вот что он пишет:
«У нас (в Литве) большое число московских перебежчиков, которые, разузнав наши дела, средства и обычаи, свободно возвращаются к своим, пока они у нас, тайно передают своим наши планы… Между московскими перебежчиками, которые в темные ночи убивали людей в Вильне и освобождали пленных своих земляков из темниц, был один священник, который посылал князю своему с договоров, указов и других бумаг, тайно добытых в королевской канцелярии, копии… Хитрый этот человек (Иван IV) назначил награду возвращавшимся перебежчикам, даже пустым и бесполезным: рабу — свободу, простолюдину — дворянство, должнику — прощение долгов, злодею — отпущение вины…»[7].
Видно, Грозный внимательно прислушивался к перебежчикам, очень ценил разведывательную информацию, помогавшую ему правильно ориентироваться в вопросах внешней политики, жаловал даже тех, кто возвращался «пустым и бесполезным» (на всякий случай, на перспективу), не говоря уже о тех, кто приносил настоящие секретные сведения из-за рубежа. Жаловал щедро, по-царски. Далеко смотрел Иван, мечтал утвердиться на Балтике, выйти дальше на Запад, даже породниться с английской королевой Елизаветой I или хотя бы с ее племянницей Мэри Гастингс.
Во втором томе освещаются становление и укрепление советской внешней разведки (1917–1933 годы) как части политической системы качественно иного государства, которая, однако, сохранила приоритетные задачи и направления деятельности российской внешней разведки — охрану национальных интересов, авторитета и могущества страны.
Книга разоблачает организованное ЦРУ злодейское убийство 918 американских граждан в гайанских джунглях. На основе всестороннего исследования фактов, документов, заключений экспертов, свидетельских показаний опровергается разработанная ЦРУ версия о «массовом самоубийстве религиозных фанатиков». На самом деле здесь находилось и действовало ядро политической организации американских борцов за права человека, официально зарегистрированной в США в качестве религиозной общины «Храм народов». Эта группа политических протестантов была истреблена карательными органами США 18 ноября 1978 года. Для широкого круга читателей.
В новой книге писателя Андрея Чернова представлены литературные и краеведческие очерки, посвящённые культуре и истории Донбасса. Культурное пространство Донбасса автор рассматривает сквозь судьбы конкретных людей, живших и созидавших на донбасской земле, отстоявших её свободу в войнах, завещавших своим потомкам свободолюбие, творчество, честь, правдолюбие — сущность «донбасского кода». Книга рассчитана на широкий круг читателей.
«От Андалусии до Нью-Йорка» — вторая книга из серии «Сказки доктора Левита», рассказывает об удивительной исторической судьбе сефардских евреев — евреев Испании. Книга охватывает обширный исторический материал, написана живым «разговорным» языком и читается легко. Так как судьба евреев, как правило, странным образом переплеталась с самыми разными событиями средневековой истории — Реконкистой, инквизицией, великими географическими открытиями, разгромом «Великой Армады», освоением Нового Света и т. д. — книга несомненно увлечет всех, кому интересна история Средневековья.
Нет нужды говорить, что такое мафия, — ее знают все. Но в то же время никто не знает в точности, в чем именно дело. Этот парадокс увлекает и раздражает. По-видимому, невозможно определить, осознать и проанализировать ее вполне удовлетворительно и окончательно. Между тем еще ни одно тайное общество не вызывало такого любопытства к таких страстей и не заставляло столько говорить о себе.
Южный полюс, как и северный, также потребовал жертв, прежде чем сдаться человеку, победоносно ступившему на него ногой. В книге рассказывается об экспедициях лейтенанта Шекльтона и капитана Скотта. В изложении Э. К. Пименовой.
Монография представляет собой исследование доисламского исторического предания о химйаритском царе Ас‘аде ал-Камиле, связанного с Южной Аравией. Использованная в исследовании методика позволяет оценить предание как ценный источник по истории доисламского Йемена, она важна и для реконструкции раннего этапа арабской историографии.
Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А.
Шестым томом завершается серия очерков «История российской внешней разведки». Он посвящен ее работе с 1966 года по настоящее время: полный драматизма период истории нашего государства — разгар холодной войны, распад Советского Союза. В то сложное для страны время разведка вела перестройку своих рядов на демократических началах, искала и находила новые приоритеты, направления, формы и методы работы, совершенствовала структуру, обновляла кадры. Это нашло отражение в некоторых очерках заключительного тома.Ряд очерков показывают работу внешней разведки по отстаиванию геополитических интересов нашей Родины в первые послевоенные годы, ее деятельность по предотвращению перерастания холодной войны в «горячую», борьбу с агентурой спецслужб противника на политическом, идеологическом и экономическом фронтах.
Пятый том посвящен работе «легальных» и нелегальных резидентур и биографиям известных разведчиков, действовавших в 1945–1965 годах. Деятельность разведки в эти годы была нацелена на обеспечение мирных условий для послевоенного развития страны, недопущение перерастания холодной войны в третью мировую войну, помощь народно-освободительным движениям в колониальных странах в их борьбе за независимость. Российская разведка в эти годы продолжала отслеживать планы и намерения ведущих капиталистических стран по изменению в свою пользу соотношения сил в мире, содействовала преодолению монополии США на ядерное оружие и научно-техническому прогрессу нашей страны.
Четвертый том знакомит читателей с работой «легальных» и нелегальных резидентур и биографиями видных разведчиков, действовавших в период войны (1941–1945 гг.). Деятельность разведки в то время была направлена на раскрытие военных планов гитлеровской Германии, помощь в развертывании партизанского движения на оккупированных территориях. В заключительный период войны российская разведка отслеживала планы и намерения США и Англии по переустройству послевоенного мира, помогала преодолеть монополию США на ядерное оружие.
Третий том знакомит читателей с работой «легальных» и нелегальных резидентур, крупными операциями и судьбами выдающихся разведчиков в 1933–1941 годах. Деятельность СВР в этот период определяли два фактора: угроза новой мировой войны и попытка советского государства предотвратить ее на основе реализации принципа коллективной безопасности. В условиях ужесточения контрразведывательного режима, нагнетания антисоветской пропаганды и шпиономании в Европе и США, огромных кадровых потерь в годы репрессий разведка самоотверженно боролась за информационное обеспечение руководства страны, искала союзников в предстоящей борьбе с фашизмом, пыталась влиять на правительственные круги за рубежом в нужном направлении, помогала укреплять обороноспособность государства.