Очерки истории цивилизации - [386]

Новая Германия, получившая форму созданной в Версале империи, представляла собой сложное и причудливое сочетание свежих интеллектуальных и материальных сил с самыми отсталыми политическими традициями европейской системы. В ней энергично развивалась сфера образования — она, несомненно, была наиболее образованной страной в мире; в развитии образования она задавала темп для всех своих соседей и соперников.

Когда для Германии наступил потом час расплаты, британскому читателю — для более объективной оценки — следовало бы напомнить про тот образовательный импульс, за который его страна должна поблагодарить сначала немецкого принца-консорта, а затем — германское соперничество. Та подозрительность со стороны британских правящих классов к образованному человеку из народа, которую не могли преодолеть ни патриотическая гордость, ни благородные порывы, была побеждена растущим страхом перед германской мощью.

А Германия приступила к организации научных исследований и применению научных методов для ускорения промышленного и социального развития с ранее не виданными энергией и упорством.

В течение всего этого периода вооруженного мира она постоянно собирала урожай, сеяла и снова собирала — богатый и надежный урожай свободно распространяющихся знаний. Она быстро превратилась в великую промышленную и торговую державу; ее производство стали превысило британское; в десятках новых отраслей производства и коммерции, где ум и системный подход играют более важную роль, чем обычная деловая хватка, — в производстве оптики, красителей, множества химических продуктов, а также в бесконечном количестве новых технологий — Германия стала мировым лидером.

Кроме того. Германия была впереди во многих формах социального законодательства. В стране поняли, что рабочая сила является национальным достоянием, что ее качество ухудшается от безработицы и что для общего блага о ней нужно заботиться и за пределами заводов и фабрик. Германские промышленники были убеждены в неоспоримых преимуществах согласованных действий и цивилизованности; их предприятия стремились к слиянию и все больше и больше принимали характер общенациональных. Эта занимающаяся образованием, наукой и рациональной организацией общества Германия была естественным продолжением Германии 1848 года; ее корни росли еще из той восстановительной деятельности, импульсом к которой послужил позор наполеоновских завоеваний. Всем хорошим и великим, что было в этой современной Германии, она была обязана школьным учителям.

Но этот дух научной организации был лишь одним из двух факторов, способствовавших образованию новой Германской империи. Другим фактором была монархия Гогенцоллернов, которая пережила Йену, обманула революцию 1848 года и воспользовалась ее плодами и которая, под руководством Бисмарка, взобралась на вершину законной власти над всей Германией за пределами Австрии.

Кроме царской России, ни одно другое европейское государство не сохранило в такой степени традиций великой монархии XVIII столетия, как Пруссия. Через традицию Фридриха Великого в Германии теперь правил Макиавелли. Поэтому во главе этого замечательного современного государства находился не прогрессивный современный ум, использующий германское превосходство во благо всего человечества, но старый паук, жаждавший власти. Опруссаченная Германия одновременно была и новейшим, и наиболее древним явлением в Западной Европе. Она была самым передовым и самым опасным государством своего времени.

Мы рассказали нашу историю Европы, и пусть читатель рассудит сам, действительно ли блеск германского меча был самым ослепительным. Германия была намеренно одурманена, ее постоянно держали в состоянии опьянения патриотической риторикой. Наибольшим преступлением Гогенцоллернов было то, что Двор постоянно и настойчиво оказывал тайное влияние на образование, и особенно — на образование историческое. Ни одно другое современное государство не грешило так сильно против образования. Олигархия коронованной республики Великобритании могла калечить образование и держать его на голодном пайке, Гогенцоллерны же развратили образование и сделали его продажной девкой.

Нельзя утверждать точно, но, вероятно, наиболее важным фактом в истории пятидесятилетия после 1871 г. было то, что немецкому народу методически внушали идею основанного на военной мощи германского мирового господства, а также теорию того, что человечеству необходимы войны. Ключом к пониманию германского исторического учения является изречение графа Мольтке: «Вечный мир — это мечта, причем отнюдь не прекрасная. Война — один из элементов мирового порядка, предопределенного Богом. Без войны мир пришел бы в упадок и погряз в материализме». И немецкий философ Ницше был полностью согласен с набожным фельдмаршалом:

«Является самообманом и красивой фантазией ожидать многого (если вообще чего-нибудь) от человечества, если оно разучится воевать. Пока что неизвестно другое средство, которое побуждало бы к действию сильнее, чем великая война. Эта грубая энергия, порожденная лагерем, эта порожденная ненавистью полная беспристрастность, эта совесть, порожденная убийством и хладнокровием, эта страсть, порожденная усилием по уничтожению врага, это гордое безразличие к потерям, собственной жизни и жизни товарищей, эта подобная землетрясению встряска души — все это необходимо народу, когда он теряет жизненную силу».