Очень недолгая сенсация - [34]
Здесь так чудесно. Если бы все это могло длиться вечно…
Ведь он не отпустит ее, правда? Даже если она ему все расскажет?
Она сбросила с плеч полотенце и встала. Ведь он не отпустит ее?..
И через поле к дому зашагал веселый юнга, распевая французскую колыбельную.
После завтрака Дерек объявил:
— Через полчаса я отправляюсь ловить рыбу.
— Здесь водится рыба? — поинтересовалась Дженни.
— Это я и попытаюсь выяснить.
— Кого вы ловите? Я хочу сказать, какую рыбу?
— С этим тоже никакой ясности. Может быть, попадется русалка, а может быть, угорь. Мне нравится сидеть на берегу и наблюдать, как ничего не происходит, а если вам тоже нравится такое занятие, мы уж точно ничего не пропустим.
Дженни это занятие тоже понравилось. Она лежала на берегу и наблюдала, как маленький поплавок весело кружится на воде, и говорила себе, что как только он остановится, она скажет: «Дерек»… Но он все никак не останавливался совсем… еще нет… еще нет… еще…
— Дерек.
— Наоми.
Она обратилась к нему по имени. Худшее было позади. Поборов робость, она спросила:
— Ты не будешь против, если тебе придется вляпаться в одну вещь?
Он понял, что на сегодня рыбалка окончена.
— Ты имеешь в виду варенье? Или осиное гнездо?
— Убийство, — храбро произнесла Дженни.
— Хочешь, чтобы я кого-нибудь убил? — сказал Дерек. — Полагаю, — продолжал он с сожалением, — вряд ли это Арчибальд.
Дженни покачала головой.
— Знаешь, — сказала она просто, — я Дженни Уинделл.
— А не Глория Наоми Харрис?
— Нет.
Дерек кивнул.
— Я был уверен, тут какая-то ошибка. Я знаком со всеми Харрисами — их сейчас осталось всего-то семнадцать тысяч, — а ты ни капли не похожа ни на одного из них.
— Знаешь, это был мой платок.
Дерек нахмурился.
— Твой платок, — повторил он.
— Дженни, — объяснила она.
— Дженни.
— Из-за замка Конуэй.
— Замок Конуэй, — кивнул Дерек. — Говори все, даже то, что кажется тебе несущественным. Когда у меня в руках окажутся все факты, я сумею сопоставить их.
— Ну, и конечно, меня там вовсе не должно было быть. Поэтому, понимаешь, я и спряталась.
— Поэтому ты спряталась. Теперь я должен перебить тебя, чтобы рассказать печальную историю о моем свойственнике. Много лет назад Арчибальд, тогда еще он не был знаменит, написал длинную поэму белым стихом. Или, во всяком случае, длинную поэму. Во всяком случае, — сказал Дерек, — нечто очень длинное. Но забыл пронумеровать страницы, и так случилось, что рукопись уронили два или три раза, прежде чем она попала к наборщику. Наборщик уронил ее еще раз, а сын наборщика, которому поручили подобрать страницы, утащил несколько страниц из разных мест, чтобы делать самолетики. Остаток был опубликован под названием «Ариадна в Сток-Ньюингтоне[21]» и, вынужден признаться, получил высокую оценку арчибальдовых коллег-критиков. Но, — сказал Дерек с нажимом, — все дело в том, что в итоге поэма Арчибальда стала не тем, чем была. Поэтому, Дженни Уинделл, не могли бы вы сложить страницы вашей истории с убийством в нужном порядке и начать, хотя это может показаться неоригинальным, с самого начала?
— Но разве ты не читал газет? — воскликнула Дженни.
— Ни одной. Мы не получаем ничего, кроме «Санди пейперз». Поэтому начни с того, кто такая Дженни Уинделл…
И Дженни рассказала ему.
Когда она закончила, Дерек воскликнул:
— Черт возьми!
Дженни сказала:
— Ужасно, правда?
— Ужасно? Да нет, конечно. Это потрясающе.
— Ты не возражаешь… — робко спросила Дженни.
— Возражаю? О Роберт Льюис Стивенсон, о Артур Конан Дойл, о Фримен, Харди и Уиллис[22], то есть, Фримен Уиллс Крофтс[23], благодарю тебя. То есть вас.
— Я поступила ужасно глупо?
— Ты поступила очаровательно мудро. Если есть что-то более очевидное, чем все остальное, в этом мире — а, разумеется, что-то всегда бывает более очевидным, — так это то, что некоторые вещи нельзя объяснить полисменам. Для того чтобы убедить одного за другим полисмена, инспектора, коронера, адвоката и барристера в том, что вы с Гусаром были так поглощены беседой друг с другом, что ты, не посмотрев, вошла не в тот дом, понадобится около девятнадцати лет, и ты все равно останешься на том же месте. Нет, жизнь изгнанника гораздо лучше.
— Да, я думаю, это было бы сложно.
— Просто невозможно. Еще одна история в семействе Фентонов приключилась со мной. Когда я был маленьким, у меня был абердинский терьер. Однажды я упустил его, и отец попросил местного полисмена сказать, если вдруг кто-нибудь найдет пса. На следующий день полисмен пришел к нам, отсалютовал и сказал: «Сэр, я должен сказать, что животное, о котором идет речь, в последний раз видели следовавшим в направлении Чорлтона-кам-Харди». Представь только, насколько нужно ничего не понимать в абердинских терьерах, чтобы сказать такую вещь, ты поймешь, как прозаична наша полиция.
Но Дженни представляла себе не абердинского терьера, следовавшего в направлении Чорлтона-кам-Харди, она пыталась вообразить Дерека маленьким мальчиком, грустившим по пропавшему другу…
— А теперь, — произнес Дерек, — к делу.
— К делу? — переспросила Дженни, вдруг очнувшись.
«Медведь Винни-Пу, которого друзья часто называли просто Пу, жил в лесу, у корня большого дерева…»Первый перевод на русский язык (без указания автора) двух рассказов из знаменитой книги про Винни Пуха.
Могу сказать, что такой книги о Винни-Пухе нет даже в Англии, откуда он, как вы помните, родом. Недаром она — юбилейная! Это, пожалуй, самая-самая полная книга про Пуха — в ней не только Все-Все-Все, но и Всё-Всё-Всё. В ней, между прочим, не восемнадцать глав, как было в прежних изданиях, а целых двадцать, так что она заметно подросла. И кроме того, в ней есть Многое Другое (смотрите Приложения!).Борис Заходер.
Сказочная повесть «Когда-то, давным-давно…» — первая книга А. А. Милна для детей. Впрочем, писатель сомневался, детская или взрослая книга у него вышла: конечно, все в ней сказочно — принцессы, короли, драконы, волшебные превращения, а с другой стороны — она так прочно связана с реальной жизнью, словно написана про нас, ну или про наших знакомых… «Есть только один способ сочинить детскую книжку — написать ее для самого себя… Кому бы ее ни читали, какого бы возраста ни были читатели — одно из двух: либо она вам понравится, либо нет», — утверждал Алан Милн и сам писал именно так: взрослые вещи — для публики, а уж детские — для самого себя и, наверное, о самом себе, ведь он так и остался в душе ребенком.Рисунки Алексея Шелманова.
Роман, который вошел в золотой фонд классического английского детектива.Книга, которую Александр Вулкотт[1] назвал «одним из лучших детективных романов всех времен и народов». Произведение, которым восхищался Реймонд Чандлер[2].Тонкое и увлекательное произведение, в котором основная сюжетная линия — загадочное преступление и интересное расследование — лишь блистательное обрамление для глубокого психологизма писателя, умеющего доказать, что обычные люди, как и обычные вещи — вовсе не то, чем кажутся, а изысканный и хлесткий английский юмор — только прекрасное украшение умных, незабываемых диалогов.
Удивительная сказка А.Милна о медвежонке Винни-Пухе и его друзьях в пересказе Бориса Владимировича Заходера и проиллюстрированная Эдуардом Васильевичем Назаровым стала узнаваемой и любимой. Миллионы ребят и взрослых считают Винни-Пуха своим русским медвежонком. А ведь совсем недавно его называли «Уинни-тзе-Пу» и он не знал ни слова по-русски.
В этой книге вы прочитаете новые истории про Винни-Пуха и его друзей. Вы узнаете о том, как для Иа построили дом на Пуховой Опушке, как Хрюка опять чуть-чуть не попался Хоботуну и что едят Тигеры на завтрак.
Трудная и опасная работа следователя Петрова ежедневно заканчивается выпивкой. Коллеги по работе каждый вечер предлагают снять стресс алкоголем, а он не отказывается. Доходит до того, что после очередного возлияния к Петрову во сне приходит смерть и сообщает, что заберет его с собой, если он не бросит пить. Причем смерть не с косой и черепом на плечах, а вполне приличная старушка в кокетливой шляпке на голове…
-Это ты, Макс? – неожиданно спрашивает Лорен. Я представляю ее глаза, глаза голодной кобры и силюсь что-нибудь сказать. Но у меня не выходит. -Пинту светлого!– требует кто-то там, в ночном Манчестере. Это ты, Макс? Как она догадалась? Я не могу ей ответить. Именно сейчас не могу, это выше моих сил. Да мне и самому не ясно, я ли это. Может это кто-то другой? Кто-то другой сидит сейчас на веранде, в тридцати восьми сантиметрах от собственной жизни? Кто-то чужой, без имени и национальной принадлежности. Вытянув босые ноги на солнце.
В одном маленьком, затерянном среди холмов городке, жизнь скучна и однообразна. Однако, все меняется после исчезновения двух его жителей. На помощь полиции приезжает следователь по особо важным делам Аджар Голованов, скептик и реалист. Обычное расследование сменяется чередой мистических и необъяснимых событий, в ходе которых Голованову придется многое узнать о мире, в который он не верит.
Хирург – профессия опасная, это все знают, а пластический хирург – вдвойне. Чуть что не так – можно и жизни лишиться. Женщины в гневе страшнее разъяренного тигра. Красавец хирург Венсан попал в страшный переплет: его подозревают в убийстве коллеги. Даму, решившую его женить на себе, тоже на следующий день находят мертвой. Петля подозрений затягивается все туже и туже, но помощь к Венсану приходит, как говорится, откуда и не ждали…Ранее книга выходила под названием «Мордашка класса люкс».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Второй роман французского писателя Даниэля Пеннака (р. 1944), продолжающий серию иронических детективов о похождениях профессионального «козла отпущения» Бенжамена Малоссена.
"Уотсоны" - изящный набросок романа, основной мотив которого - охоту на женихов - Остен впоследствии реализовала в других произведениях.