Очаровательная шпионка Марии Медичи, или Альковная дипломатия - [3]

– Взгляните-ка, Шарль,– она указала перламутровым ноготком на молодого человека в запыленном дорожном костюме, осторожно пробирающегося между танцующими.– Не совсем подходящий наряд для Лувра!

– Да ведь это же де Ла-Гард!– Любезная улыбка исчезла с лица виконта.– Думаю, что кое-кому не мешает узнать о возвращении из Мадрида этого типа…

Между тем юноша, нисколько не помышляя об эффекте, вызванном его неожиданным появлением, приблизился к королеве и приветствовал ее учтивым и одновременно исполненным достоинства поклоном.

– Граф, я не ожидала так скоро вашего возвращения,– проговорила королева, тщетно пытаясь скрыть свое волнение.

– Моя миссия окончена, Ваше Величество,– проговорил юноша, протягивая королеве запечатанный пакет.

Королева взяла пакет в руки. Несколько секунд она колебалась, но потом решительным жестом вскрыла его и пробежала глазами письмо. Д'Анкр и Леонора Галигай, стоявшие рядом с королевой и имевшие возможность ознакомиться с содержанием письма, удовлетворенно переглянулись.

Королева дочитала письмо, вложила его обратно в пакет и счастливо улыбнулась.

– Благодарю вас, граф. Вот здесь,– она показала на пакет,– заключается лучший подарок ко дню моего рождения.– Благодарю вас! Скажите, вы спешили в Париж, чтобы доставить мне это радостное известие к сегодняшнему празднику?

Де Ла-Гард слегка покраснел и, поискав кого-то взглядом среди придворных, ответил:

– Да, Ваше Величество.

– Я ценю вашу правдивость,– усмехнулась королева, многозначительно поглядывая на мадемуазель де Монтрей.– Но вы, должно быть, устали с дороги. Кроме того, вам надо переодеться: ваши ботфорты забрызганы грязью, а камзол насквозь пропитан дорожной пылью.

– Извините, Ваше Величество,– смутился граф.– Я никогда бы не решился появиться перед вами и королем в таком виде, да еще и в такой день. Но пакет… Вы сами велели доставить его как можно быстрее, даже приказали разбудить вас, если я прибуду в Лувр ночью!

– Я помню, граф,– снисходительно улыбнулась королева,– и разрешаю вам один танец, один-единственный, а потом вы отправитесь отдыхать. Я должна заботиться о преданных мне людях!

Граф поклонился королеве, и музыканты вновь взялись за свои инструменты.

Конде шагнул было к мадемуазель де Монтрей, но та неотрывно смотрела в сторону приближающегося де Ла-Гарда. Конде, усмехаясь, отошел.

– У этой де Монтрей плохой вкус,– сообщил он де Сюлли.

– Ого, посмотрите-ка, принц,– злорадно откликнулся сюринтендант,– этот удалец де Ла-Гард пригласил прекрасную Изабеллу на танец. Нет, вы только взгляните, как они танцуют! Похоже, что они любовники…

– Я же говорю: у де Монтрей плохой вкус!

Спустя полчаса после ухода де Ла-Гарда мадемуазель Изабелла незаметно покинула Лувр.

ГЛАВА II Дела личные и государственные

Мария Медичи вошла в спальню и тяжело опустилась на кровать. Ее камеристка донна Стефания засуетилась, подсовывая подушечки под грузное тело своей повелительницы. Королева устало закрыла глаза. Мягкие деликатные прикосновения донны Стефании, расстегивающей тугие крючки на платье, успокаивали и убаюкивали ее. Мария только теперь почувствовала, что сегодняшний бал утомил ее больше обыкновенного.

Донна Стефания принесла позолоченный таз с горячей водой, приподняла пышные нижние юбки платья королевы и принялась стягивать шелковые узорчатые чулки, обнажая неестественно белые, отечные ноги своей госпожи.

Мария Медичи медленно опустила ноги в таз и блаженно заулыбалась.

– Стефания, горячая ванна для ног – это то, о чем я мечтала все последние часы. Балы здорово утомляют, а маршал так умоляюще смотрел на меня, что я просто не могла отказать ему в танце. Ах, как он беспощаден!

– Ваше Величество, вы сегодня великолепно танцевали. Все придворные смотрели на вас и господина д'Анкра с немым восторгом.

– Да, я сегодня была в ударе,– согласилась королева и устало пошевелила ступнями.

– Придворные весь вечер говорили только о вас. Все единодушно считают, что маршал влюблен в свою королеву…

– О, как мне надоели эти вечные сплетни придворных, какие у них злые языки,– проворковала королева, тщетно пытаясь скрыть тщеславную улыбку.

– Ваше Величество, я тоже думаю так,– сладко покаялась Стефания.– Маршал влюблен в вас! Влюблен без памяти.

– Ты с ума сошла,– возмутилась королева, игриво поправив юбку,– д'Анкр – супруг Леоноры!

– Ваше Величество,– камеристка смущенно опустила плутоватые глаза,– я всегда говорю вам только правду. Вы, конечно, можете наказать меня, но я должна сказать, что господин д'Анкр любит вас, и вы единственная при дворе, кто не замечает этого!

Королева попыталась изобразить на своем лице выражение крайней печали.

– Бедняжка Леонора. Видит Бог, я не виновата в преступной страсти ее супруга…

– В этом виновата лишь ваша красота,– смиренно произнесла донна Стефания, и в этот миг в двери резко постучали.

Королева вздрогнула, она не любила, когда ее мечтания прерывались чьим-то внезапным вторжением. Стук повторился. Мария Медичи вздохнула и приказала открыть двери. Тотчас в комнату вкатилась маленькая худощавая женщина.

– Леонора, вы?…– Мария устало поморщилась.– Я уже собиралась молиться, я так устала после бала…