Обжалованию подлежит - [31]
— Не пугайтесь, голубушка. Таково наше правило. Сделать из него исключение не могу. — Встал, чтоб захлопнуть форточку. — Теперь раздевайтесь, прилягте сюда. — Указал на кушетку, застланную плотной аптечной клеенкой. Будет подробный осмотр? Вот тебе и чаша радости через край!
Расстегивая жакет, сказала себе: «Настя оказалась права, выходное платье было бы ни к чему». Спасибо, догадлива, нашарила внутри чемодана, собранного под руководством Стася, летний скромный костюм. В таком обыденном виде куда как уместней явиться к врачу; главное, ничего не надо снимать через голову, ворошить прическу, и без того попорченную московским дождем.
Покамест разоблачалась, Яков Арнольдович рылся в бумагах, склонившись к столу, что было кстати — не пришлось у него на глазах расстегивать двойную булавку, скрепившую пояс у юбки. Не в привычках Оксаны быть распустехой, давно бы следовало ушить все, что становилось не по фигуре. Но не было сил, занявшись хозяйством по приходе с работы, еще засесть за иглу.
Осмотр, не в меру дотошный, заставил насторожиться. Утешалась тем, что Полунину должна быть присуща занудливость. Сам признавался Петру, что в школе ему прилепили кличку Зубрила.
Несправедливое прозвище. Петр в письме возмущался. Борцы с «буржуазными предрассудками» перегибали палку в порыве молодого задора. Не похоже на Полунина выезжать на зубрежке. Наверно, вникал в суть проходимого внимательнее других. Оксане неловко перед собой, что с перепугу готова была взвалить на человека невесть чего. Хороша благодарность за оказанное внимание. Но ведь страшно… Чего говорить…
— Ни к чему заранее волноваться, — ответил Полунин на ее вопрошающий взгляд. Взял за руки, ободряюще улыбнулся. — Не такое осиливали.
— К-какое?
Полунин вроде бы не расслышал. Обыденным тоном распорядился:
— Надевайте костюмчик. Сейчас вас освобожу.
Показав Оксане спину, обтянутую белым халатом, подставил руки под кран умывальника.
Одевалась Оксана будто во сне. Одевшись, осталась сидеть на кушетке. Полунин, примостившись к столу, подтянул к себе разграфленный с чернильными пометами лист, что-то в нем высмотрел, потер переносицу и поднял глаза к потолку.
— Смогу положить вас к себе двадцать седьмого. Освобождается койка.
— То есть как — положить?
— На проверку. А там поглядим.
— Это надолго, Яков Арнольдович? Сейчас совсем недосуг. — Пересела с кушетки на ближайший к Полунину стул. — Маше школу кончать.
— Вот и отлично! Девочка как раз становится на ноги. — Сказал и осекся.
— Отлично, — подхватила Оксана. — Съезжу, пронаблюдаю за ней и через месячишко, если не возражаете, к вам.
— Вы серьезно? — повернулся так круто, что книга, лежащая у края стола, грохнулась на паркет. Автор и заглавие по-немецки, нетрудно было и по-русски понять: Ремарк, «Три товарища», — кто не знает слово «геноссе»? Заглавие «Три товарища» вызвало образ троих: Полунин, Петр, Станислав… — Вам, Оксана Тарасовна, должен быть известен непреложный закон: не откладывать.
— Всего лишь на месяц…
— Иной раз проволочка в несколько дней решает судьбу. — Умение смолоду управлять своими порывами помогло Полунину взять успокоительный тон. — Пугаться вам нечего, все, надеюсь, будет в порядке. Порю горячку из верности фронтовой дружбе. И все же по-фронтовому приказываю: действовать без отсрочки!
— А… на сколько дней? Обследование и вообще…
— Гадать не берусь. Значит, договорились. Двадцать седьмого в девять ноль-ноль. С собой прихватите лишь самое необходимое: мыло, зубную щетку — в общем, сообразите. — Счел нужным под конец пошутить: — Зеркальце не забудьте для поднятия тонуса.
Оксана в ответ, наоборот, посерьезнела.
— Если нечаянно разобьешь, действительно не к добру?
Полунин удивленно, вгляделся в жену глубоко им уважаемого коллеги. Тон стал официальным.
— Паспорт иметь на руках. Эту вашу документацию оставляю себе. — Тренированные чисто отмытые пальцы с коротко подстриженными ногтями забарабанили по столу. — В вашем распоряжении, Оксана Тарасовна, ровно три дня, считая сегодняшний. Найдется, где перебыть? Не то милости просим, мои апартаменты отсюда недалеко.
— Спасибо! Меня уже приютили. Спасибо. — Держала себя без малейшего проявления эмоций. — Подруга обещала Ленинград показать.
5
Три дня в Ленинграде — трое суток пребывания в неизвестности.
Оксана со своей верной спутницей выходят на улицу, на аллею. Ноги их с вызывающим стуком удаляются от невзрачного трехэтажного здания, от малоприятной вывески на облезлых дверях. Настина задача — поскорей изничтожить следы посещения Оксаной третьего этажа.
— Славный разыгрался денек!
— Так и было обещано. Видишь, сошлось.
— Тютелька в тютельку! Постарались своих болельщиц не подвести, чтобы те могли в свое удовольствие пройтись по природе, подышать кислородом. Верное средство от нервов.
— Мои нервы в порядке.
— И мои в аккурате. — Большеротое скуластенькое лицо силится изобразить беззаботность, но с языка срывается: — Черт! Чертова медицина! И этот твой искусник хорош! — Настя никогда Полунина не видала, его голоса слыхом не слыхала, однако взялась передразнивать: — Ничего у вас, гражданочка, опасного нет, не с чего волноваться. Но почему бы в память товарища не запихнуть вас черт-те куда! — Войдя в раж, наподдала носком туфли камешек, попавшийся на асфальте. — Нынешние врачи сплошные перестраховщики. — Подбоченилась. — Факт!
Какой школе приятно получить новичка вроде Женьки Перчихина? На родительском собрании одна мамаша прямо сказала: «Нельзя в классе держать такого негативиста». Ребята про это пронюхали, и пошло — Женька-Негативист. Слово понятное. Многие ребята увлекаются фото. Черное на негативе получается белым, а белое — черным. Хотите еще понятней? Женька не просто Женька, а Женька-Наоборот.Дома у Жени и вовсе не гладко. Стоит ему полниться в квартире Перчихиных, вещи словно бросаются врассыпную, — так уверяет Надежда Андреевна, мама.
Журнальный вариант повести Наталии Лойко «Ася находит семью» о судьбе девочки-сиротки Аси, попавшей в детский дом. Повесть опубликована в журнале «Пионер» №№ 2–6 в 1958 году.
За свою коротенькую жизнь Ася поглотила немало книжек, где самым несчастным ребенком был круглый сирота. И вот в голод, в разруху она осиротела сама. Ей страшно, теперь все ее могут обидеть, перехитрить… «Все очерствели потому, что бога забыли», — размышляет Ася.Ася провожает на фронт, на гражданскую войну, своего дядю — Андрея. Маленькая, в бархатном капоре, съехавшем набок, она стоит на площади возле вокзала, изнемогая от горьких дум. «Вся земля теперь неприютная, как эта площадь — замусоренная, взъерошенная, чужая» — так кажется Асе.Что же ее ожидает в новом, непонятном ей мире, какие люди займутся ее судьбой? Прежде, как помнится Асе, сирот забирали в приюты.
Что может быть хуже, чем быть 39-летней одинокой женщиной? Это быть 39-летней РАЗВЕДЕННОЙ женщиной… Настоящая фанатка постоянного личного роста, рассчитывающая всегда только на себя, Дейзи Доули… разводится! Брак, который был спасением от тоски любовных переживаний, от контактов с надоевшими друзьями-неудачниками, от одиноких субботних ночей, внезапно лопнул. Добро пожаловать, Дейзи, в Мир ожидания и обретения новой любви! Книга Анны Пастернак — блистательное продолжение популярнейших «Дневник Бриджит Джонс» и «Секс в большом городе».
Знакомьтесь, Рик Гутьеррес по прозвищу Кошачий король. У него есть свой канал на youtube, где он выкладывает смешные видео с котиками. В день шестнадцатилетия Рика бросает девушка, и он вдруг понимает, что в реальной жизни он вовсе не король, а самый обыкновенный парень, который не любит покидать свою комнату и обожает сериалы и видеоигры. Рик решает во что бы то ни стало изменить свою жизнь и записывается на уроки сальсы. Где встречает очаровательную пуэрториканку Ану и влюбляется по уши. Рик приглашает ее отправиться на Кубу, чтобы поучиться танцевать сальсу и поучаствовать в конкурсе.
Книга современного итальянского писателя Роберто Котронео (род. в 1961 г.) «Presto con fuoco» вышла в свет в 1995 г. и по праву была признана в Италии бестселлером года. За занимательным сюжетом с почти детективными ситуациями, за интересными и выразительными характеристиками действующих лиц, среди которых Фридерик Шопен, Жорж Санд, Эжен Делакруа, Артур Рубинштейн, Глен Гульд, встает тема непростых взаимоотношений художника с миром и великого одиночества гения.
Июнь 1957 года. В одном из штатов американского Юга молодой чернокожий фермер Такер Калибан неожиданно для всех убивает свою лошадь, посыпает солью свои поля, сжигает дом и с женой и детьми устремляется на север страны. Его поступок становится причиной массового исхода всего чернокожего населения штата. Внезапно из-за одного человека рушится целый миропорядок.«Другой барабанщик», впервые изданный в 1962 году, спустя несколько десятилетий после публикации возвышается, как уникальный триумф сатиры и духа борьбы.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.