Объясняя постмодернизм - [73]
Эти три вопроса являются центром современной дискуссии о свободе слова и цензуре, и они являются традиционными проблемами философии.
Во-первых, возникает эпистемологический вопрос: является ли разум когнитивной функцией? Скептики, которые отрицают когнитивную эффективность разума, открывают дверь разным формам недоверия и субъективизма, который в настоящее время становится социальным субъективизмом. Если разум социально сконструирован, он не может быть инструментом познания реальности. Чтобы защитить свободу слова, это эпистемологическое утверждение постмодерна должно быть оспорено и опровергнуто.
Во-вторых, встает глобальный вопрос о человеческой природе. Обладаем ли мы собственной волей, или мы продукты нашего социального окружения? Является ли речь тем, что мы формулируем свободно, или это форма социальной обусловленности, которая делает нас теми, кто мы есть?
И третьим является вопрос этики: следуем ли мы в нашем анализе речи принципам индивидуализма и ответственности за свои действия? Или мы подходим к этому спору с точки зрения эгалитаризма и альтруизма?
Постмодернизм, как достаточно последовательное философское мировоззрение, предполагает социально-субъективистскую эпистемологию, социально-детерминированный взгляд на человеческую природу и альтруистичную, эгалитаристскую этику. Необходимость введения речевых кодов логично вытекает из этих воззрений.
Реабилитация свободы слова
В свете вышесказанного современные либералы должны защищать объективность в эпистемологии, волю в вопросе о человеческой природе и эгоизм в этике. Мы не решим всех этих проблем в данном эссе. Моя цель заключается в том, чтобы показать, что именно эти вопросы являются важными для защиты свободы слова, и указать путь такой защиты. Следует отметить три важных момента.
Первый момент – этический – независимость индивида. Мы живем в реальном мире, и нам принципиально важно понимать эту реальность для выживания. Но знание реального мира и способность действовать на основе этого знания – наша личная ответственность. Проявление этой ответственности требует социальных свобод, и одной из этих свобод является свобода слова. У нас есть возможность мыслить или не мыслить. Но реализации этой возможности может серьезно помешать существующая в обществе атмосфера страха. Это неотъемлемая часть либеральной аргументации. Цензура – инструмент государства: государство наделено полномочиями применять этот инструмент, и в зависимости от того, как оно пользуется этими полномочиями, цензура может создавать атмосферу страха, которая мешает индивиду реализовать свои базовые когнитивные способности, необходимые для того, чтобы действовать с должной ответственностью.
Второй момент – социальный: общаясь, мы получаем друг от друга широкий спектр различных ценностей. Я воспользуюсь классификационной схемой социальных ценностей Дэвида Келли. В процессе социального взаимодействия мы обмениваемся самыми разными ценностями – знаниями, проявлениями любви и дружбы, экономическими и торговыми выгодами. Часто процесс получения знания осуществляется в специальных институциях, и в этих институциях поиск истины требует определенной защиты. Если мы собираемся учиться друг у друга и если мы хотим учить других, нам нужна возможность вступать в определенные типы социальных процессов: спорить, критиковать, читать лекции, задавать глупые вопросы и так далее. Все это подразумевает один ключевой социальный принцип: мы будем толерантны друг к другу в наших социальных взаимодействиях. Отчасти мы должны будем расплачиваться за это тем, что наши мнения и чувства будут задеты, но с этим придется смириться.
Наконец, есть несколько политических моментов. Как мы говорили ранее, убеждения и мысли – это личная ответственность каждого человека, так же как его ответственность за обеспечение жизни и создание счастливого будущего. Цель государства – защита индивидуальных прав человека действовать в этом направлении. Принцип свободы речи гласит: мысли и речь, независимо от того, насколько они ошибочны или оскорбительны, не нарушают чьих-либо прав. Следовательно, нет оснований для вмешательства государства.
Следует также сказать о демократии, которая является частью нашей социальной системы. Демократия означает децентрализацию процесса принятия решений о том, кто будет распоряжаться политической властью в течение некоторого следующего периода времени. Чтобы принять это решение, люди должны сделать осознанный выбор, а осознанный выбор возможен только при наличии полноценных дискуссий и активных дебатов. Поэтому свобода слова – это принципиальное условие сохранения демократии.
Наконец, свобода слова – это сдерживание злоупотреблений государственной властью. История учит нас внимательно относиться к злоупотреблениям государственной властью, и одним из необходимых инструментов сдерживания таких злоупотреблений является возможность граждан критиковать правительство и запрет для правительства препятствовать такой критике.
Новая книга политического философа Артемия Магуна, доцента Факультета Свободных Искусств и Наук СПБГУ, доцента Европейского университета в С. — Петербурге, — одновременно учебник по политической философии Нового времени и трактат о сущности политического. В книге рассказывается о наиболее влиятельных системах политической мысли; фактически читатель вводится в богатейшую традицию дискуссий об объединении и разъединении людей, которая до сих пор, в силу понятных причин, остается мало освоенной в российской культуре и политике.
Предлагаемая вниманию читателей книга посвящена одному из влиятельнейших философских течений в XX в. — феноменологии. Автор не стремится изложить историю возникновения феноменологии и проследить ее дальнейшее развитие, но предпринимает попытку раскрыть суть феноменологического мышления. Как приложение впервые на русском языке публикуется лекционный курс основателя феноменологии Э. Гуссерля, читанный им в 1910 г. в Геттингене, а также рукописные материалы, связанные с подготовкой и переработкой данного цикла лекций. Для философов и всех интересующихся современным развитием философской мысли.
Занятно и поучительно прослеживать причудливые пути формирования идей, особенно если последние тебе самому небезразличны. Обнаруживая, что “авантажные” идеи складываются из подхваченных фраз, из предвзятой критики и ответной запальчивости — чуть ли не из сцепления недоразумений, — приближаешься к правильному восприятию вещей. Подобный “генеалогический” опыт полезен еще и тем, что позволяет сообразовать собственную трактовку интересующего предмета с его пониманием, развитым первопроходцами и бытующим в кругу признанных специалистов.
Данная работа представляет собой предисловие к курсу Санадиса, новой научной теории, связанной с пророчествами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вальтер Беньямин – воплощение образцового интеллектуала XX века; философ, не имеющий возможности найти своего места в стремительно меняющемся культурном ландшафте своей страны и всей Европы, гонимый и преследуемый, углубляющийся в недра гуманитарного знания – классического и актуального, – импульсивный и мятежный, но неизменно находящийся в первом ряду ведущих мыслителей своего времени. Каждая работа Беньямина – емкое, но глубочайшее событие для философии и культуры, а также повод для нового переосмысления классических представлений о различных феноменах современности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
«Совершенное преступление» – это возвращение к теме «Симулякров и симуляции» спустя 15 лет, когда предсказанная Бодрийяром гиперреальность воплотилась в жизнь под названием виртуальной реальности, а с разнообразными симулякрами и симуляцией столкнулся буквально каждый. Но что при этом стало с реальностью? Она исчезла. И не просто исчезла, а, как заявляет автор, ее убили. Убийство реальности – это и есть совершенное преступление. Расследованию этого убийства, его причин и следствий, посвящен этот захватывающий философский детектив, ставший самой переводимой книгой Бодрийяра.«Заговор искусства» – сборник статей и интервью, посвященный теме современного искусства, на которое Бодрийяр оказал самое непосредственное влияние.
Серия «Фигуры Философии» – это библиотека интеллектуальной литературы, где представлены наиболее значимые мыслители XX–XXI веков, оказавшие колоссальное влияние на различные дискурсы современности. Книги серии – способ освоиться и сориентироваться в актуальном интеллектуальном пространстве. Один из самых значительных философов современности Ален Бадью обращается к молодому поколению юношей и девушек с наставлением об истинной жизни. В нынешние времена такое нравоучение интеллектуала в лучших традициях Сократа могло бы выглядеть как скандал и дерзкая провокация, но смелость и бескомпромиссность Бадью делает эту попытку вернуть мысль об истинной жизни в философию более чем достойной внимания.
В красном углу ринга – философ Славой Жижек, воинствующий атеист, представляющий критически-материалистическую позицию против религиозных иллюзий; в синем углу – «радикально-православный богослов» Джон Милбанк, влиятельный и провокационный мыслитель, который утверждает, что богословие – это единственная основа, на которой могут стоять знания, политика и этика. В этой книге читателя ждут три раунда яростной полемики с впечатляющими приемами, захватами и проходами. К финальному гонгу читатель поймет, что подобного интеллектуального зрелища еще не было в истории. Дебаты в «Монструозности Христа» касаются будущего религии, светской жизни и политической надежды в свете чудовищного события: Бог стал человеком.