Обученная местью - [39]

— Потому что они сочли это необходимым.

Глава 38

Рейнхард погрузил руки в мраморный фонтан, нарушая водную гладь. Мрамор был гладким и белоснежным, таким же уникальным, как облака, проплывавшие на утреннем небе Напы. Вытащив какую-то мелочь, блестевшую на дне фонтана, он внимательно изучал серебряный доллар, который нашел среди прочей мелочи.

У кого-то было очень амбициозное желание.

Что-то у основания фонтана привлекло его взгляд возле маленькой тоненькой трещинки. Он наклонился и провел пальцами по надписи, выгравированной на поверхности: «R3».

Для него это не имело никакого смысла, но прямо под этим была цитата, принадлежащая Генри Уодсворту Лонгфелло¹²: «Вода, возвращаясь обратно к своему истоку, подобно дождю, наполнит его свежестью и прохладой».

Он раздумывал над содержанием, когда увидел еще одну надпись.

— Сильви...

Имя повлекло за собой воспоминания об элегантной пожилой женщине, сидящей в клубе на бранче¹³ со своей внучкой. Ирония заключалась в том, что ее память увековечена в имуществе, принадлежащем сейчас Рейнхарду.

Собственное отражение в воде застало его врасплох. Линии у него под глазами стали толще, морщины на лбу глубже. Он успокаивал себя фразой, что с возрастом приходит мудрость, уговаривая себя тем, что последней у него предостаточно.

Вообще-то, он бы снова так поступил, если бы ему дали такой шанс.

— Красивая вещь никогда не дает так много боли, как и неспособность слышать и видеть ее.

Рейнхард повернулся и увидел Чарли, который шел по направлению к нему, одетый в черный смокинг, вокруг шеи повязан галстук, а к его руке в качестве аксессуара прицепилась увешанная бриллиантами Бо.

— Слова Микеланджело, не мои, — сказал Чарли. — Хотя они странным образом подходят, не так ли?

Рейнхард встал.

— Не слишком. Я не чувствую боли. Так же как и ты не должен ее чувствовать. А если и так, держи ее при себе. Это не входило в сделку.

Чарли перевел глаза на монету в руках Рейнхарда.

— Если тебе нужно одолжить пару баксов, ты всегда можешь попросить у меня, — пошутил он.

Рейнхард швырнул монету обратно в фонтан, вызвав маленький всплеск воды.

— Всего лишь обдумываю бесполезность этого фонтана. В монетах, брошенных в этот фонтан, гораздо больше ценности, чем в отчаянных желаниях, которые загадывают люди. Эта вещь, как бельмо на глазу. Вероятно, мне придется избавиться от него.

— Но это дает людям надежду, разве нет? — сказала Бо со скандинавским акцентом.

Он посмотрел на нее.

— Надежда передает бразды правления судьбе, которой не существует.

Чарли чмокнул Бо в щеку.

— Иди внутрь. Встретимся в атриуме и выпьем чего-нибудь.

Рейнхард наблюдал за ее уходом, коктейльное платье Бо обтягивало все ее изгибы.

— Фонтан установили, чтобы почтить Сильви и ее работу в фонде «Освобождение», — пояснил Чарли.

— Как я уже сказал, это просто бельмо на глазу, как и сама старая перечница, — сказал Рейнхард. Он посмотрел на Чарли, в его глазах блеснул злой огонек. — Но если он тебе нравится, я могу с легкостью избавиться и от тебя, разве что твоя знакомая Бо, может остаться.

— Она не твой тип, — сказал Чарли. — Я не плачу за нее.

— В чем тогда смысл? — спросил Рейнхард. — Если ты не заплатишь, ты не сможешь получить то, что ты хочешь.

— Даже если тебе просто нужно чье-то сопровождение? — спросил Чарли.

— Нет, — просто ответил Рейнхард.

В этот жаркий вечер они стояли и смотрели друг на друга. Рейнхард не мог вспомнить, когда началась их вражда. Когда они стали врагами, а не союзниками. Могло ли это случиться после того, как Рейнхард совершил эту покупку? Или после того как девчонка Винтерс покинула город? Вероятно. У Чарли всегда была слабость по отношению к ней, хотя он никогда этого не признавал.

— Существовал один человек по имени граф Виктор Люстиг, Чарли. Ты слышал о нем? — спросил Рейнхард.

— Один из величайших мошенников в истории, — ответил Чарли. — Он притворялся, что работает на французское правительство, и продал Эйфелеву башню. Дважды. Он даже имел наглость надуть Аль Капоне.

Рейнхард посмотрел Чарли в глаза.

— А самая известная фраза Люстига, прости меня, если я буду не точен, гласит: «Все становится серым, если у меня нет хотя бы маленькой цели. Жизнь кажется пустой и тоскливой. Я не понимаю честных людей. Их жизнь безнадежна...»

— «… и полна скуки», — закончил Чарли.

— Почему ты все еще здесь, Чарльз? — спросил Рейнхард. — У тебя определенно смешанные чувства по поводу наших дел. Возможно, пора двигаться к новой цели.

Чарли посмотрел на свое отражение в воде.

— Мне кажется, я уже не тот, кем был раньше.

Рейнхард знал, что это ложь. Человек не может отрицать свою природу. Не полностью.

Он подошел и хлопнул Чарли по спине.

— Чушь. Мы с тобой одинаковые и не менялись. У меня просто хватает смелости, чтобы признать это.

Глава 39

Эва стояла на крыльце, вдыхая сухой воздух Напы, и смотрела на золотистые поля, простиравшиеся вдаль. Было сложно поверить в то, что всего лишь два дня назад она точно также стояла здесь с Джоном, луна была яркой и полной, и он целовал ее. Как и множество других вещей, она желала бы вернуть этот момент.

— Вот ты где, — послышался голос позади нее.