Общество любительниц плавания имени Дж. М. Барри - [8]

Но в самолете оказалось по-настоящему весело. Атмосфера на борту была как минимум праздничная, стюардессы разливали шампанское. Многие пассажиры, кажется, активно отмечали Новый год, переговариваясь через проходы, громко смеялись и смотрели весьма подходящий фильм – черно-белую романтическую комедию «Праздник» с Кэтрин Хепберн и Кэри Грантом. Джой не слишком внимательно следила за развитием сюжета, где речь шла, кажется, о двух сестрах, о вечеринке по случаю помолвки и о щеголеватом, склонном к приключениям холостяке. Фильм заканчивался встречей Нового года, где Кэри Грант выделывал водевильные трюки, – должно быть, по этой причине фильм и решили показать в канун праздника.

В полночь шумная компания в хвосте самолета грянула «Доброе старое время»[2]. Многие пассажиры подхватили, хотя и несколько робко, а те, кто не запел, оборачивались, поднимали бокалы, кивали соседям.

«Свершилось», – подумала Джой. Еще один Новый год пережили. Она подняла шторку на иллюминаторе. Крохотные вспышки бортовых огней сверкали над бескрайними облачными полями – точь-в-точь замерзшая тундра. Трудно было поверить, что они в самом деле летят выше облаков, а не над заснеженной равниной.

Самолет прибывал в Лондон через три с лишним часа – там будет уже день. От шампанского ее потянуло в сон, и Джой решила попытаться прикорнуть. Дейзи спала в переноске – спасибо собачьему снотворному, которое Джой дала ей за полчаса до рейса, – свернувшись шерстяным клубком цвета сливочного сыра. Место рядом с Джой оказалось свободно, так что там теперь стояла переноска с Дейзи.

Спустя какое-то время Джой проснулась, сама не зная почему. В салоне было темно, если не считать пары ночников. Она сбросила узкое шерстяное одеяло и села. Втиснувшись между передними креслами и переноской Дейзи, стояла девочка лет пяти. Она рассматривала спящую собаку сквозь маленькие розовые очки. У нее были мягкие светло-русые волосы, по виду которых Джой немедленно догадалась, что девочка обстригла их сама.

– Э… привет, – произнесла Джой.

Девочка посмотрела на нее. Из-за толстых стекол очков казалось, что она немного косит.

– Привет, – отозвалась она негромко.

Джой всегда думала, что не слишком «хорошо ладит с детьми». Большинство детей, с которыми она сталкивалась, либо отличались невероятным самомнением и своенравностью, либо совершенно не стремились к общению со взрослыми. Джой в детстве была застенчива, погружена в свои мысли, в школе часто пасовала перед другими детьми. Она была единственным ребенком в семье и, наверное, поэтому привыкла общаться с родителями, в ее жизни не было драк и дразнилок, которые закаляют детей из многодетных семей. Она до сих пор нервничала и тушевалась рядом с шумными, активными детьми. Как будто в глубине души так навсегда и осталась худенькой семилетней девочкой, которая боится школьных задир.

Но бывали и исключения. Когда Джой видела перед собой неловкого, застенчивого ребенка, ее сердце буквально таяло. Она навсегда запомнила маленькую девочку, с которой познакомилась много лет назад на концерте в Кони-Айленде. То был самый милый, самый застенчивый ребенок на свете. Огромные очки девочки были склеены на переносице скотчем, а песочного оттенка волосы подстрижены в стиле «я у мамы вместо швабры». На девочке был комбинезон с чужого плеча, слишком большой для нее, и на запястье – лента, завязанная бантом. Джой не могла отвести от девочки глаз. Ей захотелось похитить ее. Захотелось удочерить. В общем, та девочка была…

…примерно такой же, как эта, которая сейчас почти в полной темноте внимательно рассматривала Дейзи.

– Как тебя зовут? – спросила Джой.

– Гиацинт.

«Гиацинт!» Едва ли найдется более неподходящее имя для этого тщедушного существа.

– А ее зовут Дейзи, – сказала Джой.

– Почему она спит? – Выговор и манеры девочки сейчас же напомнили Джой о персонажах из «Дэвида Копперфилда», о какой-нибудь несчастной сироте, чистой душою, брошенной на произвол злодеев.

– Она первый раз летит в самолете. Я ей дала… лекарство, чтобы она заснула.

– Зачем?

– Иначе она могла бы испугаться и начать лаять.

Гиацинт обдумала слова Джой, затем с недоумением поглядела на нее:

– Чего испугаться?

– Грохота. Воздушных ям.

Гиацинт просунула два пальца через решетку собачьей переноски и осторожно погладила нос Дейзи. В ответ Дейзи приоткрыла глаза и вяло лизнула девочкины пальцы, тут же снова закрыла глаза, довольно вздохнула и уснула. Гиацинт улыбнулась Джой.

– Как тебя зовут? – спросила Гиацинт.

– Джой.

Гиацинт поглядела на нее с сомнением:

– Но это же мужское имя.

«А Гиацинт – название цветка», – едва не ответила Джой.

– Это прозвище такое, – пояснила она. – У тебя есть прозвище?

– Гици, – ответила девочка. – Потому что когда я родилась, Гарольд не мог выговорить «Гиацинт».

– Кто такой Гарольд?

– Мой брат. Он вон там.

Джой поглядела в ту сторону, куда указывала Гиацинт, и увидела накрытого одеялом мальчика, вероятно Гарольда: те же светлые волосы, та же нелепая одежда. Джой попыталась понять, где родители, однако мужчина и женщина, спавшие рядом с Гарольдом, больше походили на дедушку с бабушкой. Вероятно, решив, что от Дейзи больше толку не будет, Гиацинт пошла назад.