Общество любительниц плавания имени Дж. М. Барри - [37]

– В каком смысле? – спросила Джой.

– Мне хочется знать ваши основные мотивы. Вы добились успеха в совершенно мужской сфере деятельности: строительство, недвижимость… почему вы выбрали такую специальность?

– От отчаяния, – усмехнулась Джой. – Через неделю после выпуска из университета я увидела в «Таймс» объявление. Мне тогда нужно было выплачивать огромный кредит за обучение и еще на что-то жить. Я начала с самого низа, стала помощником одного из партнеров, причем просто девочкой на побегушках, я почти не умею отказывать. С тех пор так и работаю в этой компании.

– Но как вы достигли этого… того, что делаете для них сейчас?

– Они оплатили мое обучение в аспирантуре. Я пять лет училась на двух факультетах. У меня дипломы архитектора и дизайнера.

– Впечатляет, – сказала Агги, сидя прямо и сосредоточенно глядя на дорогу. – Я восхищаюсь женщинами, которым удается самим пробиться наверх. Должно быть, вы очень собой гордитесь.

Джой пожала плечами:

– Я много работаю, но мне действительно нравится моя работа. Мне просто не по себе, когда я без работы. Я понимаю, что становлюсь трудоголиком, но это факт. И я не люблю выходные.

– Да, это мне понятно.

– Понятно?

Агги кивнула:

– Мы с вами очень похожи.

– Я польщена. Честно говоря, я не вижу сходства. Я, вообще-то, немного замкнутая.

– Я тоже.

– Мне кажется, я даже отпугиваю мужчин. – Слова вырвались сами, прежде чем Джой успела сдержаться. И зачем она так сказала?

– Многие мужчины любят быть умнее своих женщин, – сказала Агги.

Джой улыбнулась и откинула голову на мягкий подголовник:

– Я счастлива на работе. Мне нравится смотреть на старые дома, понимать, что нужно сделать, чтобы сохранить их красоту, их сущность, то, что делает их уютными, гостеприимными и теплыми. С одной стороны, это творчество, но оно тесно связано с практической стороной жизни. Я не могу представить себя в другой профессии.

– Вам повезло, что вы сознаете все это. А компании повезло, что вы работаете на них.

Джой терпеть не могла комплименты, поэтому она отвернулась к Дейзи на заднем сиденье. Собака присмирела, вытянув шею, и глядела в окно на мелькавший пейзаж. Она жарко дышала, и глаза блестели от возбуждения.

– Но кто-нибудь особенный присутствует на вашей картине мира? – Агги удивила ее своим вопросом. – Мужчина или женщина. Я признаю всякое.

Джой помедлила, прежде чем ответить:

– Присутствовал один. Мужчина.

– В прошедшем времени?

– Для него – безусловно. А я еще работаю над этим. Он полюбил другую женщину.

Агги повернулась к Джой, глядя сочувственно:

– Что ж, сердце просит того, чего просит. А если не сердце, то какой-нибудь другой орган.

– Вот именно! – фыркнула Джой. – Вы попали в точку!

Агги покачала головой, как будто нисколько не удивляясь:

– Ему же хуже, моя дорогая. Но мне грустно видеть, что это причиняет вам боль. Я знаю, каково это.

– Правда?

Агги серьезно кивнула и помолчала несколько секунд, прежде чем продолжить:

– Когда я переплыла Ла-Манш в первый раз, я таким образом подвела итог длительным отношениям. Он был первым человеком, которого я всю зиму встречала по утрам – в пять часов – каждый божий день, начиная в темноте и холоде тренировку. Он был моим тренером, моим наставником, моим вдохновителем. Он говорил, что мне это по плечу, и я ему верила. Пока не научилась верить себе самой. Потом, когда все волнения были позади, я поняла, что этот человек переменился. Блеск в его глазах угас. Весь энтузиазм по поводу нашего совместного дела – и меня лично – испарился. Оказалось, он никогда и не думал обо мне или о нас. Он думал только о себе. Он рассказал газетчикам, как вытащил меня из ниоткуда, девушку без способностей, без каких-либо данных. Он был Генри Хиггинс, а я Элиза Дулиттл, всего лишь материал для эксперимента, кусок глины. Спустя три недели он нашел себе другую ученицу.

Джой покачала головой:

– Не может быть!

– Может. Я часто спрашивала себя, не вышла ли я за Роберта только для того, чтобы уйти от тренера. Я несколько лет вообще не входила в воду. Однако теперь я понимаю, что многому научилась от того самовлюбленного болвана. Я научилась видеть разницу между человеком, который любит меня ради себя самого, и человеком, который любит меня ради меня самой. Роберту было наплевать, что я умею. Его интересовала только я сама.

– Но вы ведь еще дважды переплывали Ла-Манш. Что заставило вас снова войти в воду?

– Лилия, Вив, Мег и Гала. И Роберт мне помог. Он поддерживал меня. С помощью моих дорогих подруг. – Агги улыбнулась.

Они приближались к дому сторожа у ворот. Агги свернула на дорожку и заглушила мотор:

– Ключи у Иэна.

– Я знаю. Мистер Приветливость и Расторопность. Мы раз десять разговаривали по телефону.

– Не судите о книге по обложке… – предостерегла Агги.

– Обложка прекрасная, – сказала Джой. – Даже замечательная. В высшей степени замечательная!

Агги засмеялась.

– Но он такой брюзга! – воскликнула Джой. – И скоро превратится в законченного грубияна.

– Ему приходится нелегко, – пояснила Агги. – Он один воспитывает Лили.

Дейзи, почуяв, что ее скоро выпустят из машины, начала взволнованно лаять. Она спрыгивала с заднего сиденья на пол и взлетала обратно, бешено махая хвостом. Джой вышла из машины и, не успев как следует подумать, открыла заднюю дверцу седана. Она хотела успокоить Дейзи, опасаясь, что та, не дождавшись, пока ее выпустят на свободу, может написать в машине у Агги.