Общество любительниц плавания имени Дж. М. Барри - [35]

– Ты проверяешь почту? – выкрикнула Шерон. – Боже мой, Джой, ты хоть иногда можешь думать не только о себе?

Джой была потрясена. Она думала вовсе не о себе, она думала о Тимми! И чего ожидала Шерон? Они торчат на ледяном ветру почти два часа! Или, по мнению Шерон, это очень весело? У Джой осталось всего три свободных дня, после чего она с головой уйдет в работу. Джой разозлилась, мало того – почувствовала себя оскорбленной. Шерон совершенно не так ее поняла.

– Шерон!

Шерон отвернулась, мотая головой. Джой убрала «Блэкберри» в карман, чувствуя, как горят щеки. Ее уязвила горечь в голосе подруги. Она вернулась на скамью у загона, и через миг Агги уселась рядом с нею:

– Глоточек горячительного, милая?

К удивлению Джой, Агги пододвинула ей колпачок от фляги, а себе взяла маленький пластиковый стаканчик.

– Ничто не согревает на холоде лучше глотка бренди! – Агги озорно подмигнула, когда Джой взяла свою порцию. – До дна! – приказала она. Джой повиновалась, чувствуя, как тепло прокатывается по горлу и спускается в грудную клетку.

– Не обращайте внимания, – посоветовала Агги. – Она расстроилась из-за Тимми и сорвалась на вас. Я вижу, насколько вы близки.

Джой посмотрела с недоумением. Близки? Ей казалось, что их с Шерон разделяет миллион миль.

– Еще как, – настаивала Агги. – Вы ссоритесь, как сестры. Между вами нет барьеров. Приятельницы так не ссорятся.

Джой улыбнулась. Агги налила еще по глоточку.

– Вы сказали кое-что странное. Ну тогда, перед выступлением Матильды. – Джой сама не верила, что затронула такую тему. Наверное, она не посмела бы, если бы не бренди. Однако если Агги без малейшего смущения рассуждает об отношениях Джой и Шерон…

– Странное? – переспросила Агги. – О чем?

– О браке, – едва слышно ответила Джой.

Агги кивнула и помолчала, прежде чем продолжить. Наконец она подняла голову и с сочувствием посмотрела на Джой:

– Я любила мужа. Я люблю Генри и Шерон, обожаю детей. Я не представляю себе, какой была бы моя жизнь, если бы я не вышла замуж. Однако… – Агги выдержала театральную паузу. – Однако мне хотелось бы быть такой, как вы, – работающей независимой женщиной, которая живет в большом городе. Думаю, мне бы это очень и очень понравилось.

Глава двенадцатая

На следующее утро Джой проснулась в тишине. Она потянулась, наслаждаясь теплом постели и упиваясь мыслью, что ей нет нужды сразу вставать. Однако спустя миг она села. Что-то было не так. Она поглядела на часы: две минуты восьмого. Вообще-то, дети должны уже были бы топать по коридору, а Шерон – носиться за ними с носками, свитерами и школьными галстуками. Однако Джой не слышала ни звука, не доносилось даже отдаленного шума с первого этажа. Она натянула джинсы, футболку и шерстяные носки и пошла к двери.

Открыла дверь и выглянула в коридор. Никого. Никакого намека на движение.

Очень странно.

– Шерон? – позвала Джой. – Генри?

Никто не отозвался. На Джой накатила тревога, она прошла по коридору и перегнулась через перила лестницы.

У нижней ступеньки стояла Шерон.

– Тсс! – хрипло прошипела она, прижав палец к губам.

Она поманила Джой вниз, а затем повела ее в кухню. Закрыла за собой дверь. Они еще не говорили о том, как Шерон вчера отчитала Джой у конюшен, однако сейчас происходило явно что-то более важное.

– Что случилось? – шепотом спросила Джой.

– Дети заболели. Высокая температура, озноб, причем слегли все. Около полуночи стало плохо Матильде, часа через два Тимми проснулся с теми же симптомами, потом Зои стошнило в постели, а теперь и Крис говорит, что плохо себя чувствует, а он никогда не жалуется.

– Я сделаю тебе кофе, – сказала Джой.

– Спасибо. У меня не было минуты, чтобы присесть.

Шерон упала в кресло, а Джой принялась заваривать крепкий кофе французской обжарки. Она взбила молоко с ложкой сахара, как всегда делала Шерон, разлила кофе с молоком по двум большим кружкам, которые первыми подвернулись под руку. Передала кружку Шерон и придвинула стул, чтобы сесть рядом с ней.

– Чем я могу помочь? – спросила Джой.

– Да ничем. С ними сейчас Генри. Он отпросился с работы. Дети никогда еще не болели все сразу. Обычно болеют по двое. Но чтобы все четверо… – Шерон покачала головой, отхлебывая кофе. – Спасибо.

– Не за что.

Джой ужасно переживала за Шерон и детей, однако никак не могла до конца избавиться от мысли, сколько детских микробов – самых заразных! – она наверняка уже успела вдохнуть. Должно быть, они на всех поверхностях, до которых она успела дотронуться, может быть, даже в чашке, из которой она пьет! И кто знает, чем больны дети. Не исключено, что это просто вирусная инфекция, но вдруг у них… менингит! И вдруг она уже заразилась?

Джой сделала глоток кофе, прислушиваясь к ощущениям в горле. Ей кажется или каждый раз при глотании что-то покалывает и противно щекочет? Вряд ли, хотя теперь трудно сказать наверняка.

– Генри вызвал врача, – сказала Шерон.

– Сюда?

– Ну да, не тащить же нам детей по морозу, когда у них температура под сорок!

– Нет-нет, конечно нет, – сказала Джой. «В Нью-Йорке, – подумала она, – за вызов врача на дом вы бы выложили тысячу баксов».

Спустя два часа Шерон, Джой, Генри и Агги сидели в гостиной, с тревогой дожидаясь вердикта врача. Доктор Харрисон выглядел точно так, как ожидала увидеть Джой: похожий на доброго дедушку, одетый в твидовый костюм, с потертым кожаным чемоданчиком. Агги пришла через полчаса после того, как Генри сообщил ей по телефону тревожную новость, и теперь она вместе с Шерон, Генри и Джой доедала легкий завтрак из гренков с домашним вареньем. Джой заварила еще кофе. Она как раз снова наполняла всем чашки, когда на лестнице послышались шаги доктора Харрисона.