Обряд перехода - [11]

Но чьего же?

— Флейм! — заорал я.

Ни звука.

Я выскочил из кровати. Никакой слабости. Я выбежал из комнаты и спустился по медленному эскалатору, путаясь в голубой тунике. Я продолжал звать Флейм и слуг. Но ответом мне было только эхо. Я распахнул входную дверь — на крыльце стояли черные блюда с едой, к двери был прибит черный венок.

Я сорвал его, увидел на улице людей и принялся звать их. Ни один не посмотрел на меня. Ни один даже не оглянулся.

Тут я осознал, что на мне надето, быстро заскочил обратно и захлопнул дверь. В прихожей стояло зеркало. Я подошел и посмотрел на себя. Красный кружок на лбу сиял в темной комнате. Я потер его руками. Потом повернулся и побежал к ближайшей ванной. Я тер лоб мылом и щеткой, пока он весь не стал красным, как кружок. Но метка не исчезла. Я знал, что ее ничем не скроешь. Флуоресценция пробьется сквозь любой слой пудры, и ничто на свете не сможет смыть ее.

Но я хотя бы мог снять тунику. Гипс мешал, однако я стянул с себя одежду и бросил ее на кафель. Так, обнаженным, я и отправился осматривать дом.

Он оказался пуст. Все, что напоминало обо мне, пропало. Вся одежда. Сигареты любимого, редкого сорта. Книги. Бумага с моим вензелем — вместо нее лежали пустые листы с черной рамкой. Все шкафы, ящики, полки — все опустело.

Без одежды, чувствуя себя привидением, я направился к видеофону. Отключен. Телевизор тоже не работает. Дом погружен в тишину и предчувствие смерти.

Нужно бежать. Для этого потребуется одежда. Я попытался завернуться в простыню, на манер этакой тоги. Выглядит абсолютно глупо. Но тунику с тотемом Орла я больше не надену. Ни на людях, ни даже дома.

В доме не было никаких денег.

Я вышел, облаченный в простыню. Никто на меня не смотрел. Красный круг на лбу говорил людям все, что требовалось. Ни одно такси не остановилось, посему пришлось идти на движущуюся дорожку. Возле первого же магазина одежды я остановился, вошел в него и стал снимать все, что понравилось, прямо с полок и вешалок. Никто мне не препятствовал. Я оделся в кабинке и вернулся на движущуюся полосу. Мне стало несколько лучше, но все равно это был самый безумный день в моей жизни.

Я направился прямиком к себе в кабинет. Секретари меня не замечали, даже если я с ними заговаривал. Я решил не терять времени, прошел мимо них и открыл дверь.

За моим столом сидел другой. Над ним, в нише на стене, стоял тотем Орла и взирал на всех стеклянным взглядом.

— Ты кто такой, черт возьми?

— Черный президент. — В его голосе звучала лишь слабая нотка оправдания.

— Убирайся из моего кабинета.

В легкой растерянности он посмотрел на мою одежду.

— Ты не должен носить… — начал он.

Меня охватили гнев и смятение. Я перегнулся через стол, собираясь схватить самозванца за рубашку, вытащить из-за стола и… что-нибудь с ним сделать.

Но он просто отъехал на стуле. Я потерял равновесие и повалился на стол, цепляясь за воздух. Он не проронил ни слова. Он просто смотрел на меня с жалостью и ужасом. Для него я был мертв и должен был оставаться мертвым.

Вся моя ярость испарилась. Я понимал, как глупо выгляжу, лежа на столе, когда имею полное право сидеть за ним и принимать посетителей, которые боялись бы меня и делали вид, что все в порядке.

Я выпрямился, одернул рукава и поправил свою противозаконную одежду. После чего спокойно произнес:

— Черный президент назначается только после смерти предшественника. Вы это знаете. Так как вы можете им быть?

— Вы не живете, — ответил он и добавил: — О священный дух.

— Бросьте! — нетерпеливо отрезал я и чуть погодя сказал: — Судя по всему, новости прошли, пока я валялся без сознания. Кто украл мою душу? Вы?

Он кивнул.

— Кто заказчик?

— Это ни к чему не приведет, о дух. Лучше поговорите с Белым президентом.

Я медленно выдохнул. Ах так! Когда умирает один президент, второй назначает нового. Когда один президент нарушает табу, второй вершит правосудие. Значит, Торнвальд взял все в свои руки, ни слова не говоря мне, у меня за спиной, пока я болел…

— Я поговорю с ним.

Я направился к двери, ведущей на мост. Взявшись за ручку, я оглянулся. Странно. Ничего не изменилось у меня в кабинете, кроме человека за столом. Все оставалось по-прежнему, все эти безделушки, к которым привыкаешь до такой степени, что они со временем становятся частью тебя. Они до сих пор были частью меня. Но сейчас они еще и были связаны с человеком за моим столом. Как паутина с двумя центрами: то один кажется реальным, то другой.

— Я еще вернусь. — И я зашагал по мосту.

Как всегда, это походило на полет орла над Центром коммуникаций, распростершимся на две квадратные мили. На той стороне у окна стоял Торнвальд и смотрел вниз. При виде его во мне вскипел гнев, а может быть, и страх.

Я со всей силы хлопнул дверью.

Он подскочил и обернулся.

— Что, похоже на привидение, ублюдок?

Брови Торнвальда поползли наверх, рот распахнулся, и он медленно втянул воздух. Я сообщил ему все, что о нем думаю, четко и громко. Я говорил минуты две. Но когда я остановился перевести дух, выражение его лица не изменилось.

Я прошел к его столу, рывком вытащил стул и уселся. Торнвальд наблюдал.

— А теперь давай обсудим еще кое-что. В моем кабинете сидит некто, кто считает себя Черным президентом. Что такое? Как ты мог допустить подобный промах, Карл? Да еще пока я валялся без сознания!