Обручев - [53]

Да, работы очень много, она не легко дается, но приносит и радости.

Ему казалось, что в летней экспедиции он собрал очень мало материала. Мысленно он сравнивал себя' с карликом, взобравшимся на вершину огромной горы. Карлик должен срыть эту гору, но как ничтожны его силы, как мало он может сделать!..

Он был не прав, когда так низко оценивал свои работы. Удалось выяснить много интересного и самое главное — происхождение Олекмо-Витимеких россыпей. Они залегают довольно глубоко, над ними находится толща ледниковых отложений. Об этом почти двадцать лет назад писал Кропоткин. Теперь Обручев может подтвердить, что Петр Алексеевич был прав. Очевидно, россыпи образовались очень давно, еще в доледниковое время, и отложения ледников сохранили их от действия воды, от перемывания. Там, на Олекме и Витиме, никогда не было мощных кварцевых жил, таящих золото, а может быть, их не сумели до сих пор найти... Но прииски богаты тонкими прожилками кварца, кристаллами серного колчедана. В этих породах и содержится золото, они освобождают драгоценный металл, постепенно разрушаясь в долинах рек и речек под руслами вод.

Карпинский так заинтересовался предварительными выводами Обручева, что, кажется, подумывает о продолжении работ на приисках. Это было бы очень хорошо. Берега Лены весьма слабо исследованы, ими необходимо заняться...

Теперь ему будет легче. Он писал в Петербургский горный департамент о плохой оснащенности своих экспедиций. И ему пошли навстречу — выслали порядочную сумму на снаряжение. Теперь он купит нужные книги, новый микроскоп и непременно инструменты. Ведь он все еще работает с тем случайным, далеко не полным набором, который был в его распоряжении во время Закаспийской поездки. И фотоаппарат купит, столь необходимый для путешествий...

Вероятно, департамент так расщедрился потому, что за опубликованную работу «Закаспийская низменность» Обручев награжден Малой золотой медалью Географического общества.

Что это? Захлопали двери, громко радостно заговорила няня, ей отвечает внушительный бас акушерки... Неужели кончено? Да, да, он слышит писк, нежный, слабый, точно котенок плачет за дверью!

Владимир Афанасьевич вскочил с места, выждал еще несколько минут, шагая по кабинету и стараясь обуздать свое волнение, наконец, решил: «Теперь можно!» — и бросился в спальню.

Лиза, уже прибранная, очень бледная, улыбалась ему. А на руках у акушерки...

— Поздравляю с сыном. Прекрасный мальчик.

— Позвольте... Как мальчик?

— Мальчик, Владимир Афанасьевич, — умильно заговорила няня. — Второй сыночек!

Обручев не мог скрыть разочарования.

— Дайте его мне! — услышал он слабый голос Лизы. — Посмотри, Володя, какой он... Богатырь, сибиряк! Теперь я полюблю Сибирь, потому что он здесь родился. Вот увидишь, он будет сильным, крепким, как... как саянский кедр.

Владимир Афанасьевич улыбнулся этому сравнению и наклонился над ребенком.

Елизавета Исаакиевна быстро оправилась, младенец чувствовал себя прекрасно, и жизнь семьи, нарушенная рождением «саянского кедра», как шутя называл Обручев Сережу, вошла в обычную колею.

Оказалось, что «карлик на вершине величественной горы» вовсе не одинок. Об этом Владимир Афанасьевич писал матери:

«Этот год особенно богат научными экспедициями. Геолог Черский обследует отдаленнейшие районы сибирского северо-востока, где реки Колыма, Индигирка и другие катят свои волны в Ледовитый океан. Зоолог Вагнер путешествует по Забайкалью и Байкальскому озеру, чтобы наблюдать за жизнью животных водных глубин. Ботаник Коржинский отправился в Амурский край и, проезжая через Иркутск, сделал нам несколько интересных докладов по геоботанике. Целая археологическая экспедиция направляется в Монголию для исследования развалин Каракорума, главного города Чингисхана. Экономист Семевский должен поехать на золотые прииски Олекмы — Витима, чтобы ознакомиться с положением тамошних рабочих. И, наконец, я тоже скоро двинусь в путь, на этот раз в северную часть Олекминско-Витимского округа, где находятся лишь небольшие золотые прииски, разделенные громадными просторами девственных лесов».

Владимир Афанасьевич интересовался и будущими работами профессора Вагнера по изучению глубоководной фауны Байкала и исследованиями археологов в развалинах Каракорума, найденных два года назад Ядринцевым. Но самым важным казалось ему путешествие Черского. Этот путешественник и геолог был человеком трудной судьбы. В Сибири он очутился давно, его выслали сюда после польского восстания 1863 года. Здесь Черского сдали в солдаты. Он вынес долгую и горькую службу, не растерял ни энергии, ни живого интереса к науке. Одно это уже подвиг. Но, едва освободившись от казармы и подневольного положения, Черский взялся за изучение окрестностей Омска, потом исследовал озеро Байкал... Результатом его четырехлетних работ была первая геологическая карта озера-моря. Проездом из Петербурга, где ему разрешили теперь жить, на Колыму Черский побывал в Иркутске и виделся с Обручевым. В 1891 году Иван Дементьевич выглядел пожилым, усталым человеком, хотя ему еще не было пятидесяти. Но, едва начав говорить о том, что его занимало, он преображался, лицо молодело. Спорить с ним было нелегко.