— Нет, и не пытайся сменить тему. — Смеясь, Томас легонько встряхнул Зару. — Мне трудно поверить, что раньше у тебя не было возможностей заполучить мужчину в постель. Так почему я? И почему сейчас?
— У тебя очень красивое тело, — запинаясь, призналась Зара почти шепотом. — И глаза. И мне нравится, как ты меня целуешь. Будто не можешь мной насытиться.
Она могла бы добавить, что Томас отдавал всего себя, чтобы согреть ее изнутри. Но не добавила.
— Ну, это правда. Не могу. — Томас взял ее лицо в ладони. — Тебе нравится чувствовать себя желанной? Так вот, дорогуша, ты даже представить себе не можешь, как сильно меня к тебе тянет. Но в данный момент я не способен дать тебе ничего, кроме желания. Ты понимаешь?
— Я понимаю, что через два-три дня уеду отсюда и вряд ли вернусь. Каждый из нас заживет своей жизнью. Я ничего у тебя не возьму, мне ничего не нужно, кроме разве что…
— Если ты хочешь секса, я готов заниматься им с тобой с этой минуты до момента, когда ты выйдешь за эту дверь и уедешь. Но когда это произойдет, не оглядывайся и не возвращайся. Никогда. Ты можешь обещать, что не захочешь большего? Потому что я не могу дать тебе ничего больше.
Заре было все равно, какой потерявшей стыд нимфоманкой она выглядит, соглашаясь на то немногое, что предлагал Томас. Ведь он не знал, что расскажет ему завтра Джаспер. После этого всякому согласию между ней и Томасом придет конец.
— Обещай, что не вернешься, — настаивал Томас.
— Обещаю.
Не успело слово сорваться с губ Зары, а он уже целовал ее. Она закинула руки ему на шею, отвечая на поцелуй. Злость на Томаса все еще не ушла, но превратилась в часть любовной игры. Зара не могла злиться по-настоящему, когда терлась животом об его напряженное мужское естество. Томас теснил ее сильнее, пока она не прижалась спиной к стене. «В этот раз обойдемся без стола?» — мелькнуло в голове молодой женщины.
Одной рукой Томас слепо шарил в карманах.
— Ты был груб со мной весь день, но носил с собой презерватив?
— Прости, — пробормотал он, прокладывая путь к прощению очередью быстрых поцелуев. — Я очень, очень виноват.
Каким-то образом это открытие и возмутило, и возбудило Зару еще сильнее.
— Тогда лучше тебе использовать его по назначению. — Немного покопавшись, она сумела расстегнуть его брюки.
Томас старался надеть презерватив побыстрее, а свободной рукой рвал с Зары джинсы вместе с трусиками. Закончив и с тем и с другим, он еще плотнее притиснул ее к стене.
И заколебался.
— Зара…
— Возьми меня. — Она бросала вызов не только ему, но и себе.
— Ты еще не готова.
— Я готова с утра, — проворчала Зара.
Не отрывая от нее глаз, Томас опустил руку между ее бедер, погладил набухшие мягкие створки пальцами и убедился, что Зара не преувеличивает. Сказав короткое неприличное слово по существу вопроса, Томас поднял ее на себя. Она издала победный клич, когда он резко заполнил ее там, где она хотела.
Томас наблюдал, как дикие, первобытные эмоции сменяли друг друга на лице Зары, пока она то позволяла ему тонуть в ее нежной плоти, то крепко сжимала его орудие. Короткие стоны слетали с губ. Предчувствие экстаза захлестнуло Томаса раньше, чем он планировал. Зара была слишком влажной, слишком разгоряченной и жаждущей, чтобы он мог и дальше оттягивать оргазм.
— Ох, Зара. — Первая волна наслаждения прокатилась по его телу и разбилась на горячие капли внутри ее. Это случилось слишком скоро.
— Томас!
Его разрядка стала в десять раз слаще, как только он последним яростным толчком вознес Зару на вершину блаженства. Томас уткнулся головой в ее плечо, почти смеясь от счастья. Впервые за очень долгое время он чувствовал себя здоровым. Секс с Зарой словно бы делал Томаса неуязвимым, даже нога не беспокоила его с прошлой ночи. Видимо, упражнения такого рода оказались ей полезны.
Поцеловавшись, любовники поднялись в спальню Зары и расположились на постели. Томас хотел реабилитироваться за недавнюю поспешность. Ему нужно было снова услышать, как она выкрикивает его имя, ощутить, как она льнет к нему после вулканического оргазма.
После второго раза они ненадолго прервались, изнывая от жажды. Томас принес два стакана воды.
— Стало быть, ты захотела потерять со мной невинность, потому что влюбилась?
— А ты был влюблен в свою первую женщину?
Он отрицательно помотал головой. Томас Галло никогда не любил и не собирался. Он не понимал, что такое любовь, но хорошо знал, какой она быть не должна.
— Я был еще подростком, уставшим и одиноким, а она взяла меня к себе.
И показала, что секс — всего лишь физическое наслаждение по обоюдному согласию. Не больше и не меньше. Он не должен быть грязной сделкой, но и глубокого смысла в него вкладывать не стоит. Томас думал о сексе лишь как о способе снять напряжение. Просто за этот год забыл, какие потрясающие ощущения с ним связаны.
— И что? — подтолкнула его Зара, когда Томас прервал рассказ, задумавшись о плюсах и минусах бездумного потворства собственным инстинктам.
— Хорошие чувства недолговечны, — сказал он, отчасти чтобы предупредить ее. — Слишком многое может им помешать.
— Например?
— Другие желания.
Но он хорошо усвоил, насколько размыта граница между чистым взаимным удовлетворением и другими вещами. Узнал, на что способны люди, когда они в отчаянии. Отсюда и клятва никогда не пользоваться чьим-то бедственным положением в своих целях, которую Томас себе дал. Слишком многие пытались проделать это с ним, когда он был молод. И с его матерью. Томас понял, что любая уязвимость ведет к соблазну продаться — так или иначе. Этот путь выглядит легким, но его мать пришла по нему лишь к страданиям и еще более горькому отчаянию.
