Час спустя он все еще не работал, а мерил шагами кабинет, ругая себя за разгильдяйство. С другой стороны, Томас знал, когда к нему вернется былая собранность. Всего через день Зара покинет поместье, уступив место постоянной домоправительнице. Неужели после месяцев жесткой дисциплины и самоконтроля Томас не мог позволить себе провести этот день так, как хочется?
Томас спустился на кухню, но Зары там не было — только ее музыка и аромат ванили с лимоном. Остановившись посреди холла, мужчина прислушался и пошел на звук — наверх по лестнице, затем не в левый коридор, где располагались их спальни и его кабинет, а в правый. Зару он нашел в гостиной. Она открыла ставни, впустив в комнату свет, чтобы удобнее было заглядывать под чехлы, закрывающие мебель.
— Чем занимаешься?
От неожиданности она сделала пируэт, но при виде Томаса на щеках сейчас же заиграли ямочки, а в глаза заблестели еще сильнее.
— Сую везде нос, — созналась Зара с широкой улыбкой. — Ты хоть представляешь себе, сколько здесь потрясающих вещей?
— Примерно.
— Как жаль, что они спрятаны там, где их никто не видит.
— Зара, я не могу жить во всех комнатах одновременно. — Томас знал, что дом слишком велик для него одного, но ему требовалось пространство.
— Похоже на музей. — Она еще раз прошлась по комнате. — Ты купил все это вместе с домом?
Томас кивнул. Он не потрудился как следует осмотреть свое приобретение, просто обжил помещения, которые были ему нужны.
Зара протянула ему маленькие настольные часы.
— Такие вещи нельзя прятать, ими нужно наслаждаться.
— Я даже не знаю, ходят ли они.
— Да какая разница! Посмотри на орнамент. — Она поставила часы на стол. — Это же красота!
Томас смотрел, как она находит все новые и новые сокровища. Воодушевление Зары согревало ему сердце.
— Наверное, мне стоит вернуться на кухню, — внезапно сказала она, опомнившись.
— Да, иначе я прикажу тебя выпороть.
Зара засмеялась.
— За что? Проверять комнаты — долг хорошей домоправительницы.
— Ну конечно. — Томас подумал, что по дороге из одного конца коридора в другой ничто не мешает им зайти в спальню Зары и вдоволь поцеловаться.
Когда они проходили стену с фотографиями, Томас перехватил брошенный на нее взгляд Зары и скривился. Он понимал, как странно это выглядит, но пока не мог обходиться без напоминаний.
— Тут есть твои бывшие подружки? Или ты вывесил их в другом коридоре?
— Для протокола — серьезных отношений у меня не было. Судя по тому, что мне рассказывали, работу я любил больше.
Осмелев от его неожиданной откровенности, Зара решилась задать давно интересовавший ее вопрос:
— Тебя ведь не волнует, что о тебе думают люди?
— Не волнует.
— Тогда почему ты прилагаешь столько усилий, чтобы от них спрятаться?
— Не пытайся меня перевоспитать, Зара.
— По-моему, ты страдаешь от одиночества, — настаивала она.
Томас бросил на нее сердитый взгляд.
— Я знаю, о чем ты думаешь. Нет, я решил переспать с тобой не потому, что ты первая женщина, которую угораздило переночевать со мной в этом доме. Я не животное, а ты — куда большее сокровище, чем думаешь. Тебе стоит больше ценить себя.
Зара мысленно поинтересовалась, почему же Томас не оценил ее в их первую встречу. В его глазах она не была сокровищем — ни тогда, ни сейчас. Просто обстоятельства сложились иначе. Она снова появилась в жизни Томаса, когда он мучился от одиночества и вынужденного воздержания.
— Если бы ты не делал из своего состояния тайну, мог бы приглашать сюда кого угодно, — сказала Зара.
— Это невозможно, — отрезал Томас. — И я этого не хочу.
Зара заметила огонь противоречия в его взгляде, но все же решила нажать посильнее. Ей было обидно, что все способности и таланты Томаса заперты в роскошном особняке, от жизни в котором он не получает удовольствия.
— Что такого ужасного случится, если все узнают твой секрет?
— Клиенты перестанут верить моим инвестиционным рекомендациям.
— Но Джаспер сказал, что дела твоей компании идут лучше, чем раньше. Разве это не задушит критику в зародыше?
— Возникнут сомнения. — Томас машинально переключился на тон влиятельного бизнесмена. — Ничто не должно подрывать веру в мою компетентность.
— Но люди знают, что ты — человек, а не оракул. Или ты хочешь убедить их, что сделан из камня?
— Я не остался бы во главе компании, если бы хоть на секунду усомнился в своей способности выполнять эту работу, — сказал Томас. — Хотя я многого не помню, разбираться в цифрах и видеть тенденции мне так же легко, как чистить зубы. Но я не могу рисковать благополучием сотрудников, поэтому до своего возвращения передал формальное руководство компанией Джасперу.
— Ты собираешься вернуться? Когда?
— Когда буду готов.
— Ты правда думаешь, что в один прекрасный день просто вырвешься отсюда и поедешь в Лондон?
— А ты считаешь, не смогу?
— Ты способен на все, если по-настоящему захочешь. Вопрос в том, чего ты хочешь.
— Пока я счастлив здесь, — сказал Томас, скрипнув зубами.
— Ты здесь спокоен. Это разные вещи.
— Почему ты решила, что спокойствие не делает меня счастливым?
— Может быть, за пределами этого дома найдутся более веские поводы для счастья. И потом, как ты можешь быть спокоен, если все время боишься, что тебя разоблачат?
