Томас мысленно обозвал себя подонком. Он лишил Зару девственности и даже не потрудился остаться с ней до утра. А потом начал демонстрировать презрение, которое на самом деле испытывал к себе, потому что ему не хватало воли, чтобы перестать ее хотеть. Томас бы не удивился, если бы Зара вообще отказалась иметь дело с таким отвратительным лицемером, но понимал, что она привязана к нему крепче, чем готова признать. Что бы она ни говорила, ее глаза лгать не умели.
Прижав руку к груди, Зара сбежала вниз по ступенькам. Ноги подгибались от ужаса, который пришлось преодолеть, делая Томасу замечание. Вряд ли она имела право на оскорбленное достоинство, когда сама скрывала от него важные вещи.
Она снова окунулась в домашнее хозяйство и успела переделать довольно много всего прежде, чем в коридоре послышались тяжелые шаги Томаса.
— Чем ты занимаешься?
— А на что похоже? Выполняю свои обязанности.
— Ты почти не спала ночью…
— И что? Мы оба не спали, но ты же работаешь.
— Это совсем другое. Моя работа не требует физических усилий.
— Не пытайся меня останавливать. Прошлая ночь ничего не изменила. Это работа, за которую мне платят. Если я ее не выполню, тогда за что я получу деньги?
Томас растерялся, в глазах появилось затравленное выражение.
— Вот именно, — закончила Зара, отмечая победу не слишком доброжелательной улыбкой. — Так что я продолжу убираться и готовить, а ты не будешь мне мешать.
— Отлично. — Он поиграл желваками. — Только не переутомляйся.
— Я горжусь высоким качеством предоставляемых услуг, совсем как ты. Так что оставь снисходительность при себе.
Томас сердито засопел.
— Черт, Зара, обязательно огрызаться на каждое мое слово?
— Да кто бы говорил!
Томас посмотрел на нее, и вдруг уголки его рта дрогнули. Нерешительная поначалу, улыбка постепенно стала открытой и широкой.
— С тобой нелегко.
— Неужели?
Томас слишком поздно уловил подтекст. В каком-то смысле с Зарой действительно оказалось легко договориться.
— Ты краснеешь! — рассмеялся он.
— Не смешно. Прекрати это.
— Что?
Зара не придумала, как можно попросить кого-то перестать быть красивым, сексуальным, душевным. И испытала новый прилив раздражения.
— Ты игнорировал меня весь день, а теперь пришел очаровывать, потому что тебе опять стало скучно.
— Вовсе нет. Я вообще не понимаю, как можно соскучиться в одном доме с тобой. И прошлая ночь случилась совсем не потому, что мне нечем было себя занять.
Зара не позволила себе поддаться на лесть.
— Ты тоже не скучаешь, — заметил Томас.
— Еще бы. Я никогда не знаю, что ты настроен сделать — откусить мне голову или…
— Или что?
— Или втянуть во что-то неприличное.
Странный блеск появился в глазах Томаса, когда он уперся в стол кулаками, словно открывая заседание.
— Почему ты согласилась?
Зара молчала. Она понимала, о чем он спрашивает, но не знала, как ему это объяснить.
— Ты была девственницей.
— И что такого? — ответила она, подменив честность показной дерзостью.
Для нее имело значение, что ее первым мужчиной стал именно Томас. Она не собиралась жалеть о своем решении ни сейчас, ни когда-либо. Оставалось только не дать ему запятнать воспоминания об идеальной ночи в его объятиях.
— Мы познакомились меньше двух суток назад, но ты без колебаний легла со мной в постель. Почему?
Зара сглотнула, подумав, как будет выглядеть, если признается, что фантазировала о нем весь прошлый год.
— Джаспер велел тебе соблазнить меня? Он заплатил за это?
— Тебе не надоело считать меня проституткой? — Зара хотела гордо выйти из кухни, но, к несчастью, Томас встал на пути и удержал ее. — Никакие деньги не заставили бы меня пойти на такое. Я не продаюсь и не покупаюсь.
— Значит, ты принесла себя в жертву жалости к инвалиду?
Заре потребовалась вся сила воли, чтобы не задрожать от его прикосновения. Ее удивило, что Томас нервничает, словно его действительно волнует вопрос, почему она переспала с ним.
— Ты полоумный, если думаешь, что я хранила невинность все это время, чтобы отдать ее на благотворительность. Если бы мне стало тебя жалко, я бы заварила тебе чашку чаю и приготовила что-нибудь вкусное.
Он смотрел на нее беспощадным взглядом, твердо намеренный вытащить признание.
— Если мои предположения неверны, тогда что?
— Все гораздо проще. Я хотела тебя. — Выговорить эти слова оказалось труднее, чем доказать желание делом. — Так сильно, до боли. Я не могла и не хотела останавливаться.
— Обычная похоть? — недоверчиво переспросил Томас.
— А что? Разве ты лег со мной в постель из каких-то других соображений? — Зара перешла в наступление. — Ты знаешь меня не дольше, чем я тебя. И даже когда стало понятно, насколько я неопытна…
— Меня это не остановило, потому что ты великолепна.
— Значит, мне нельзя просто захотеть привлекательного мужчину, а тебе в отношении симпатичной женщины все позволено?
— Но я не был девственником, Зара.
— Да что ты к этому прицепился?!!
— Если невинность так мало для тебя значила, зачем было хранить ее до такого возраста?
«Затем, что ни один мужчина не казался мне желанным с тех пор, как я встретила тебя», — подумала Зара, но озвучивать эту причину было бы неразумно.
— Считаешь меня слишком старой?
