Обреченный мир - [3]

— Желтоглазы понимают по-архински, — и замолчала, принялась разглядывать ширинку Карлоса. Это покрой штанов для нее непривычно выглядит, или она задумала напоследок позабавиться?

Карлос все же не удержался, крикнул:

— Ну так садись, поехали!

Женщина торопливо устроилась в коляске. Проснулась все-таки в ней надежда. Даже странно, что так поздно проснулась. Когда впереди ничего, кроме смерти, за любую соломинку ухватишься — это Карлос мог сказать по собственному опыту. А собака вывернула лобастую голову, переводила вопросительный взгляд с одного пассажира на другого. Глаза у нее действительно ярко-желтые. Карлос неуверенно приказал:

— Поехали… Направо…

Получилось. Собака отвернулась и легко потянула тележку направо по улице. Но медленно едут, с прогулочной скоростью. Сюда — так просто мчались.

— Быстрее, — попросил Карлос, и собака прибавила ходу.

— Еще быстрее! — уже увереннее приказал Карлос.

Но в этот раз собака не поняла. Даже оглянулась и звук издала непонимающий.

— Не надо говорить: «Еще», — пояснила женщина. — Просто: «Быстрее».

Карлос попробовал — получилось, собака погнала во всю прыть.

А местная, похоже, отходит… Но, увидев труп посреди дороги, начала крупно вздрагивать, стонать. Может, вкатить ей успокаивающее? Надо бы, но на ходу шприцом неудобно, даже наполнить его сложновато, а инъектор не работает. Но женщина уже совсем впадала в истерику, согнулась, закрыв лицо руками.

Все же решился: зажал особым способом в руках шприц и склянку с транквилизатором, проткнул иглой упругую пробку, потянул поршень. Укол сделал в плечо, быстро воткнул и надавил. Вообще-то надо бы в ягодицу, но как здесь пристроишься?

Самому противно от такой медицины. Обычно колол аккуратно, а сейчас — как ножом ударил. А женщина даже не вздрогнула.

Лекарство подействовало быстро — опустила руки, нахмурилась в неуверенности. Пытается понять, что это с ней, почему ничего не чувствует.

Обратился к женщине:

— Тебя как зовут? Меня — Карлос.

— Хельги.

Надо же, вполне земное имя. Скандинавское. Бывают такие случайные совпадения.

— Что ты со мной сделал? — спросила Хельги, трогая плечо.

— Лекарство тебе вколол, чтобы успокоилась. Прямо в кровь.

Женщина медленно повернула голову, уставилась на своего спасителя. Поверила окончательно. Ведь здесь, в ее мире, до инъекций еще не додумались. Укол эликсира она могла и не заметить в полубреду.

— Налево! — скомандовал Карлос. Собака поняла, повернула, аккуратно сбавив скорость. И снова разогналась до галопа. Не загнать бы ее, вон уже язык вывалила…

— Собака не слишком устает? — спросил Карлос, обращаясь к женщине.

— Нет, — спокойно ответила та. — Желтоглазы очень выносливы. А нам далеко ехать? И куда мы едем?!

— В лесу за холмами… Там… лаз в другой мир.

— Лаз… — повторила Хельги. — Так ты — первоучитель?

В ее голосе почувствовался религиозный трепет.

— Нет, я из другого муравейника. Но мы идем в мир, из которого пришли ваши первоучители. Так что здесь у вас произошло?

Женщина как-то сжалась, согнулась. Пробормотала:

— Дролло, — и опять замолчала.

Карлос плохо знал религию и мифологию этого мира. Всего лишь случайно оказался поблизости, когда чутье пролазника заорало об идущей отсюда опасности. Но «Дролло» — что-то знакомое. Связанное с апокалипсисом, какая-то нечисть среднего звена. Вроде бы оно высасывает жизнь взглядом. Ладно, проведет Карлос Хельги в мир Ковкого Стекла, а там знающие люди разберутся. Сейчас главное быстрее отсюда выбраться, опасность все нарастает. А от Хельги все равно мало толку, не хочется ей говорить. И все-таки…

— Дролло — это болезнь? — спросил Карлос. Вопрос актуальный, не заразиться бы самим.

— Сначала подумали, что эпидемия, — медленно, как будто нехотя заговорила женщина. — Когда все жители островов Гиушо заболели. У них выпадали волосы, зубы, появились язвы, шла кровь… Они умирали очень мучительно. Но потом погибли все жители долины Сигакур. Они… как будто их сожгло… изнутри. И некоторые решили, что это взгляд Дролло… Там даже трава пожелтела, вся сразу. А потом знатоки звезд рассмотрели Дролло… Они так назвали… это.

А ведь описанные женщиной симптомы соответствуют не чему-нибудь, а лучевой болезни. И если Дролло разглядели местные астрономы, значит, планету облучают из космоса. Карлос даже непроизвольно глянул на небо, Хельги взгляд заметила, вставила ровным транквилизаторным тоном:

— Дролло бросает взгляды только ночью. Он подходит к нашему миру с темной стороны и бросает взгляды во время ужасов.

Время ужасов у местных соответствует ночи незадолго до рассвета. А сейчас только-только вечереет. Успевают отсюда убраться до того, как попадут под облучение.

И что же такое этот их Дролло? Неужели какие-нибудь агрессивные инопланетяне лупят по планете жестким излучением?

— Пока что Дролло только бросает взгляды, — продолжала Хельги, — а потом придет к нашему миру… и съест его!

Эмоции каким-то образом прорвались сквозь наведенное лекарствами равнодушие. И следующий вопрос был задан с явным страхом:

— А если мы уйдем… туда, в тот другой мир… Дролло до нас не доберется?

Карлос хотел с ухмылкой ответить «нет». Хотел. Но чутье сообщило ему, что такой ответ будет ложью. Да что же это такое творится?! Неужели Дролло погонится за Карлосом через лаз? Или в мире Ковкого Стекла есть свой Дролло?! Тогда оно есть во всех остальных мирах тоже… Всеобщий апокалипсис, не один только этот мир обречен, а вообще все миры?!