Обреченный - [52]

Обреченный снял со шкафа коробку с продуктами. Откупорил водку, налил до краев в чашку, на дне которой засохло кофе.

Галька ее звали, вот как ее звали!.. Стас был прав, с нее все началось. На фестивале в Старой Крепости я был уже другим человеком. Там были Маслина, Бродяга, кажется, Бор… Где сейчас Галька, эта милая, чистая, непорочная девочка? Где ты, гладенький и теплый морской камешек? Теплый и гладкий, но твердый и непокорный. Галька, Галька, милый мой человек, море мое нежное, небо мое голубое, глазки мои светлые, руки мои нежные, слезы мои горькие…

Он выпил.

Как жестока память, эта подлая и злая старуха! Где ж ты раньше была, баба Яга? Ты пришла теперь, чтобы сделать мне больно, чтобы судить за прошлое? Но теперь я знаю точно, что не убивал старика. Его убил Лисков, трусливый и лживый подонок.

Он снова налил и выпил.

Галька, Галька, камешек морской. Ты добьешься своего, ты спасешь мир от апокалипсиса. В тебе столько доброты, что люди, стоящие рядом с тобой в метро, идущие за тобой следом по улице, вдыхающие один с тобой воздух, живущие на одной с тобой планете, рано или поздно почувствуют эту доброту как тепло, как яркий свет, исходящий от тебя. Ты преображаешь мир уже только тем, что ты есть в нем, и помыслы твои чисты и искренни, и не угасает в тебе готовность любить и жертвовать собой ради любви. Только в этом вечный смысл всех потуг, которые я когда-то принимал за жизнь.

Жаль, что о тебе я вспомнил так поздно.

Прав был Генка — счастливее всех оказались те, кто не вернулся с Войны.

Если бы всегда так легко можно было бы сделать себя счастливым!

Галька, Галька, камешек морской…

Глава 50

Камешек морской сидел под дверями комнаты. Какой-то мужик в тельняшке вынес ей табурет. Кто-то предложил поужинать, но она отказалась.

— Странно, — сказал тот, что был в тельняшке. Прижался ухом к двери, послушал, потом постучал — в сотый раз, наверное. — Странно. Я видел, как Саня пришел, но как уходил…

— Смотрите, — сказала Галька, доставая из сумочки удостоверение личности Обреченного и показывая фотографию. — Это он?

Из кухни тянуло запахом жареной колбасы и яичницы. Из соседней комнаты пробивалась музыка. По коридору ходили мужчины. Все они знали Обреченного, видели его каждый день и имели счастье здороваться с ним за руку.

— Странно. Спать он всегда поздно ложится. А если где-то на этаже, то комнату не запирает. Там у него кроме веревок и крючьев красть нечего… Да, задачка. Может, вы в холле посидите, там телевизор?

— Кого ждем?

— Шелестова. Не видел?

— Приходил час назад.

— Я тоже видел, что приходил.

— Не открывает? Может, с улицы покричать?

— Толку-то от этих криков!

— Куда же он подевался? В доме офицеров фильма сегодня нет — пятница.

— Ждать надо. Придет, никуда не денется.

Галька вдруг вскочила, рванула на себе застежки пальто.

— Я хочу воды!

— Вам плохо?

— Здесь душно. Где окно? Господи, где же здесь окно?

— Вы побледнели! Давайте выйдем на улицу!

— Пожалуйста, окно! Откройте окно! Уберите свои руки, я не упаду в обморок! Умоляю, воздуха!

Ей принесли стакан. Она пила, вода лилась по ее подбородку, по шее, за белый шарф, а потом стакан лопнул в ее пальцах, и звон стекла на мгновение заглушил музыку.

— Ломать дверь надо, братва.

— Сейчас топорик принесу…

— Не надо топорика. Ну-ка, разойдитесь… Э-э-э-эээххх!

В тесном коридоре метнулось тяжелое мускулистое тело. Нога в высоком ботинке пришлась как раз на середину двери, и та с коротким хрустом сорвалась с петель и грохнулась на пол комнаты.

Глава 51

Подскочив на койке, Шелестов очумело смотрел на желтый дверной проем, окутанный облаком пыли. Когда пыль развеялась, в проеме появилась Галька. Она стояла на пороге и теребила пальцами легкомысленный беленький шарфик, повязанный на воротнике пальто.

Шелестов сорвал с головы наушники и швырнул их на магнитофон.

— Послушай, Галька, — сказал он, потирая глаза, — ты так всегда открываешь двери?

Вздохнув, он свесил ноги с койки, поискал тапочки. Только потом заметил в проеме не меньше дюжины пар любопытствующих глаз.

— А вы чего сияете, взломщики? Я только два дня назад слесаря вызывал замок менять. Теперь снова придется… Садись, — кивнул он Гальке на кресло. — А чего это ты плачешь?

— А у меня твое удостоверение, — сказала Галька, вытирая шарфом слезы. — Ты его потерял, а я нашла.

— А! Спасибо, — махнул рукой Шелестов. — Мне уже другое выдали. Кинь на тумбочку… Чая хочешь?

— Хочу, — ответила Галька.

— Или лучше водки?

— Лучше водки.

— Ну, тогда снимай пальтишко. Давай повесим его на вешалку, и шарфик сюда же… Э-э-э, а щеки у нас совсем мокрые.

— Это я воду пила.

— Ты чего девчонку мучаешь? — пробасил из проема взломщик. — Почему не открывал так долго? — Покачал головой: — Есть чем девушку угостить? Водкой своих наемников поить будешь. Сейчас я вам колбаски и шпрот принесу.

— Как ты меня нашла, Галька?

Галька молча пожала плечами.

— Возьми платок. Чистый.

— Обреченный, — шепнула она.

— Угу, — ответил Шелестов. Он пытался приладить дверь на изуродованных петлях.

— Обреченный… Я тебя так долго искала.

— Ребята, а шампанское будете? — снова показалась в проеме голова взломщика, а затем и его рука с бутылкой. — Я ведь знаю, у этого скалолаза ничего приличного для дам не бывает.