Образование Киевской Руси и её государственности(Времена до князя Кия и после него) - [6]
Таким образом, мы должны считать, что норманисты суть враги Русского народа!
На следующий вопрос, кому это нужно, профессор-славист ответил: «Немцам! Для их «Дранг нах Остен»,[42] Англичанам для их «Россию надо разделять», Французам: «Как они посмели разбить двух наших Наполеонов?», Итальянцам: «Россия — страна «схизматиков».[43] Их надо приручить к Риму!» Просто и ясно. Значит, «норманизм» не имел никакой научной основы, а является учением политическим, направленным против России, все равно, какой. Так мы его и каталоги[зи]руем. Но мы предупреждаем людей, «твердо стоящих на почве норманизма», [таких] как, например, г. Сергиевский, что они делают злое, антирусское и антиславянское дело. Мы настаиваем, что надо вернуть изучение Русской Истории на Ломоносовский путь и что надо «от Немецкой Теории» отказаться!
В Летописи сказано: «Придяху отъ Дикихъ Поль Кiй и его роди». Эта фраза повторяется несколько иначе в «Синопсисе» Гизеля (архимандрид Инокентий, 1683 г. Он был Ректором Киевской Коллегии и настоятелем Киево-Печерской Лавры. Через год после его смерти был издан «Синопсис, или краткое описание о начале Словенского народа»). Мы находим там: «…на горы Кiевскiя, не мало времени перешедшу, прiидоша отъ дикихъ Поль съ Славяны, великими и зело храбрыми народы, Tpie Бра-тiя роднiи, Князiе Россiйстiи, Кий, Щекъ и Хоривь съ сестрою Лыбедью». В этих немногих словах сказано очень много. Во-первых, автор рассматривает Трех Братьев Князьями Российскими, во-вторых, они пришли (по Никоновской Летописи,[44] «с родами своими») не только со своими людьми, которых бы автор назвал Русами, но со Славянами. Этих Славян он называет «великими, очень храбрыми народами». Значит, не одни Русы пришли, а целый ряд великих и храбрых народов. Вот кто первый созидатель и устроитель Руси, а не Варяг Рюрек, или Рюрик (тоже Ререк).
Конечно, нет для нас никакого унижения признать, если бы то был и Рюрик-Венд (Вандал[45]). Но зачем же мы будем совершать несправедливость по отношению к памяти Князя Российского Кия?!
Есть и еще следствие, вытекающее из слов «Синопсиса» «пришли из диких поль». Нас учили г-да «норманисты», что в Диком Поле IV–V веков «никаких Русов не было». Это обозначает, что таким образом «не было и Князя Кия с Братьями». Эта ложь тоже была нужна «норманизму». По утверждению археологии, в этих местах нет следов Славянской культуры. Однако же есть культура «Гальштатская»,[46] названная так по Австрийскому городу Гальштату, где были найдены большие количества ее остатков.
Итак, «Гальштат[47] был», но Славян — «не было». Но почему же точно такая же культура найдена на реке Роси,[48] где жили, бесспорно, Славяне? Кому же принадлежит эта культура? Ученые вывода не делают. Название культуры «Гальштатской» ведет к недоразумению, ибо слыша немецкое название, человек поневоле хочет отнести его к Германцам. «Норманисты» даже не попробовали назвать ее как-либо иначе. Только теперь в СССР ее называют «Праскифской», «Предскифской»[49] и т. д. Но даже и в этом виде все же легче видеть в «Гальштатской» культуре что-то Славянское чем раньше, когда она носила только немецкое название.
Что касается Князя Кия и его княжения на Руси, народ сочинял загадки, какие нам пришлось слышать до Первой мировой войны: «На чем можно сидеть, а оно тебя не съест? — Конь. Чем можно биться да и хлеба отрезать? — Меч. Чем можно защищаться да на него мясо положить? — Щит. А чем можно людьми править? — Кий![50]» Из этих загадок, в общем, касающихся войны, видно, что Князь Кий обозначал для Руси не только защиту, но и тяжелую военную службу, а главное — твердую власть (кий!).
По разным признакам можно судить, что правление Князя Кия было тяжелым, хотя народ признавал, что так и надо.
Первое, что Кий сделал, — это лишил наследственных Родичей власти и поставил своих Старшин. Где был Род и царил Старший Родич, там настала община и управлял ею либо Воевода, либо Староста, оба — властью Князя Кия. Где выбирали правителя, там теперь подчинялись новому, от Кия. Конечно, не везде дело проходило гладко, и в «Сказах Захарихи» есть упоминания даже о междоусобной войне, длившейся некоторое время и стоившей кровавых жертв Русам.
Нам пришлось слышать от Захарихи об «Одинаце-Царе», и Сказ этот у нас записан. Последний, видимо, был Князем, соседним с Кием еще на Дунае. Он принимал к себе всех, кто приходил — и Хоролов, и Говядов, а также тех уцелевших в сечах Унгров, или Угров, которые и с Русами не могли говорить. По-видимому, «Одинац-Царь» правил разноплеменными народами по типу Кельтских «Кланов»: кто пришел, того и принимают. Но у Князя Кия были только Русы и Славяне, хотя он тоже никому в помощи не отказывал и никого от себя не гнал.
В «Сказе об Одинаце-Царе» говорится, что он ушел куда-то на запад и больше о нем ничего не было слышно. Его племена долго стояли в степи, впереди Киевской Руси, где жили, разводили скот и дружески с Русами Киева общались. Он тоже «пришел из Диких Поль», как выражается Летопись[51] о самом Князе Кие.
