Образ жизни - [13]

— Привет. Поминальник у тебя с собой?

— Какой поминальник?

— Книжечка зелёная. Запиши: милые бранятся — только тешатся.

— Это уже там, — она радостно улыбнулась.

— Значит всё в порядке. Слушай, я ведь решил поступать. Сижу, задачки решаю. Пойдём, получим костюм, купим галстук и отметим окончание сессии. Галстук умеешь завязывать?

Каролина не ответила. Облегчённо вздохнула и взяла его под руку.

Пётр привёл в порядок матчасть и теперь, в перерывах между практическими занятиями студентов, решал задачи. Учебники он штудировал в читальне, перемежая учёбу с чтением.

— В школе я читала запоем, — рассказывала Каролина. — В старших классах стали задавать помногу на дом, отказаться от чтения я не могла и придумала — час учусь, полчаса читаю. Правда, эти полчаса нередко растягивались на час. Что бы посоветовала почитать? Попробуй Джека Лондона — на меня он действовал, как допинг. Начни с «Мартина Идена», только, пожалуйста, не проводи аналогий.

В её речи мелькали незнакомые слова. Пётр не переспрашивал. Он купил у букиниста словарь иностранных слов сорок девятого года издания и листал его перед сном.

За первым томом Джека Лондона последовали другие, и вскоре он узнал, что грань повседневной жизни легко переступить, и даже с открытыми глазами можно ощутить себя в другом качестве, в другом месте и в другое время. Ещё до конца не сознавая произошедшей с ним перемены, он вошёл в мир книг и стал читателем.

— Завидую, — как-то с грустью сказала Каролина, — впереди у тебя много приятных вечеров.

Все свободные вечера Пётр проводил в читальне. Выходной принадлежал Каролине.

Осенью и зимой Пётр с вожделением поглядывал на далёкий противоположный берег Днепра и заросшие кустарником острова посредине реки. Лодочные станции открылись, когда ещё стояла высокая вода. У причалов покачивались узкие гички и широкие надёжные фофаны. Это потом их сменили шпоновые клеёнки и пластиковые корыта, а тогда белоснежная лодка издали смотрелась, как Царевна-лебедь. Желая испытать себя и потренироваться в гребле, Пётр взял лодку, закрепил руль, наметил ориентир и отчалил. Он порядком устал, натёр мозоли в борьбе с быстрым течением и всё же добрался до заветной цели — берёзовой рощи на другом берегу. Вешняя вода затопила рощу. Белые стволы вырастали из тёмной воды, покрытой узорами теней. Роща манила. Среди берёз таинственность отступила. Пётр привязал лодку, лёг на дно, и лёгкая зыбь укачала его.

Он показал Каролине натёртые ладони. — Плата за сказку. В воскресенье я отвезу тебя к ней, если она нас дождётся.

— Немного романтики нам не помешает, — сказала Каролина и взяла его под руку.

С середины мая они все выходные проводили на реке. Находили «необитаемый» остров, вытаскивали лодку и наслаждались водой, солнцем, теплым песком и молодостью. Летняя сессия закончилась, им предстояло расстаться до октября, и Каролина завела разговор, который давно откладывала.

— Я ни разу не видела, чтобы ты готовился к сочинению. Ты так уверен в себе?

Пётр тяжело вздохнул. — Всё как раз наоборот. Это моё самое слабое место. Эти образы, характеристики, лишние люди… Я оставил их на потом.

— Ты можешь выслушать меня спокойно и не хватать за руки? Слушай. Я познакомилась с женщиной, которая уже несколько лет работает в приёмной комиссии, и узнала от неё, какие свободные темы давали за последние пять лет. По сути это одна тема с идейно-металлическим подтекстом. Вроде «Мы кузнецы и дух наш молод»[5]. Ты не станешь возражать, если я напишу для тебя сочинение?

— Ты хочешь сказать, что я вообще могу не готовиться?

— Риск, по-моему, минимальный, а преимущества налицо. Перепишешь пару раз, запомнишь правописание и знаки препинания.

— Гениальная идея. Сама додумалась?

— Сама, но не в этот раз. Я уже однажды проделала этот фокус.

— Получилось?

— Ты же видишь.

Оставшиеся дни Каролина провела в читальне. Познакомилась с Дорой Исаковной и та помогла её подобрать литературу по истории металлургии, о вкладе русских учёных и о стройках первых пятилеток. Накануне отъезда Каролина протянула Петру три страницы аккуратного текста и спросила:

— Ты когда-нибудь видел картинки перевёртыши? Мы рисовали их в школе на уроках. Если тема будет с металлургическим уклоном, просто перепишешь эти страницы, а если с идейным — начнёшь с третьей страницы.

— Ловкий ход.

— Скорее циничный. Они хотят, чтобы мы врали — пожалуйста.

— Кто они?

— Все, включая моего отчима коммуниста-интернационалиста. Если бы я привела в дом еврея, он не пустил бы нас на порог.

— У нас у самих нет таких планов.

— Может, потому и нет. — Она отвернулась, встала со скамьи и пошла по аллее. Пётр пошёл за ней. Немного погодя она достала из кармана конверт с адресом и марками.

— Когда узнаешь оценку за сочинение, напиши, пожалуйста. Только немного, три-четыре слова. Письмо будут читать и ваши, и наши.

— Пусть читают, если интересно.

— А говорил, что тебе надоела жизнь на виду.

В начале сентября Каролина получила письмо. Ровно три слова. «Отлично. Спасибо. Пётр».

Когда пришло время определиться с профессией, Пётр вспомнил цыганскую кузницу, светящиеся полосы в ночи и выбрал обработку металлов давлением. Не без робости постучал он в кабинет начальника военной кафедры. Полковник выслушал его и спросил: