Образ мира в тексте и ритуале - [140]
Что я сделала невольна красна девушка, / Пристыдила я свое да личко белое, / Пристрамила свое род-племя любимое, / Во почесный во белый угол сходила, / На икону я глаза перекрестила [РСЗ: 46]; И я не честь-хвалу лебедушка получила, / Что во почестной во большой угол сходила [там же: 51].
На свадьбе невесте надо идти в большой угол, где сидят гости: «Мне пойти надо невольнице во почетной во большой угол» [там же: 194]; «И во почестном во большом углу студит зимушка студёная со ветрамы, со морозами» [Б.: 475].
Символическим центром обрядового пространства служит середина светлой горницы, место перед и за столом, где происходит главное «локативное» событие свадьбы – «совмещение» локусов невесты и жениха, окончательная передача невесты жениху и окончательное прощание невесты с «дивьей красотой»:
Надо свадьбу заводить, / Молодых вместе сводить. / Молодых вместо —/ Как два сига в тесто [РСЗ: 150]; Меня поставит жо батюшко / Середь светлые свитлицы, / Середь столовые горници / На стыдливое мистецько. / В ту пору да в то времецько / Мне стыдом не устыдитисе, / Другом не заменитисе, / И злой фатой не закрытисе [PC 1985: 60]; Меня поставит-то батюшко / Перед столы те дубовые, / На стыдливое мистецько, / Со чужим-то чуженином / На одну половиценьку [PC 1985: 109]; Подойди, дитя любимое, / Ко столу да ко дубовому, / Поклони свою головушку, / Покори свое сердечушко / Этим гостям незнакомыим / <…)/ Молоду князю в особину; Ox-ти мне, ox-ти мнешенько, / Хоть мне долго издеватися, / Будет бедной покоритися. / Подойти да молодёшенькой / Ко столу да княженецкому, / Ко кругу да молодецкому, / Уж мне снять да фату алую [РСЗ: 194–195]; Ой, я не в зеленом саду да побывала, / Ой, у дубового стола да постояла, / Ой, как за этым да за столом да за дубовыим / Ой, там сидел дак блад отецкой сын, / Ой, пристыдил меня невольну да красну девушку, / Ой, целовал меня при желанныих родителях [там же: 214].
Мать невесты причитает:
Как уж жаль было сердечна мила дитятка, / Как подошла ты ко столу да ко дубовому, / Ко остуднику чужанину. / (…) / В тую пору, в тое времечко / Я стояла, не бояласи, / Говорила, не смешаласи / Я с остудником чужаниным. / И выкупала я бажону твою волюшку, / Твою милую девичьюю покрасушку [там же: 215–216].
Подобно тому как выражение сходить в большой угол эвфемистически (метонимически) означает ‘быть просватанной’, выражение подойти к столу дубовому означает ‘вступить в брак’.
К бане как важному обрядовому локусу приурочены причитания, основной мотив которых – расставание невесты с волей-красотой, прощание со своим девичеством. Оно окрашено в более трагические тона, чем прощание со «своим местом» в родительском доме. В бане девушка оставляет свою «волюшку»: «И как придешь ты, наша белая лебедушка, в теплу-парну нашу баенку, ты на первой гвоз клади / свои летни белы платьица, а на второй на гвоз кладешь / свою розовую ленточку, а на третей гвоз клади свою бажону вольню волюшку» [РСЗ: 132] и просит отца обеспечить охрану ее «воли» от покушающегося на нее «остудника-жениха»: «Дай любимых сердечных повозничков и верных сторожателей и надежных провожателей, чтобы сберегли да мою волю-волюш-ку сего дня Господняго от остудничка, млада сына отецкаго» [там же: 136].
Братья же обеспечивают ей безопасный проход в баню, чтобы невеста по дороге не уронила свою волю:
И уж как идучи до парны тебе баенки, / И протекла до столько быстра эта риченька, / И с гор ведь рынулись там мелки эты ручейки! / И как твои да светы-братьица родимый / И через риченьку мосты оны мостили, / И частоколы-то оны да становили, / И штобы девушка ты шла – не пошатилась, / И штобы волюшка в реку не укатилась! [Б.: 374].
В бане невеста упрекает подруг:
И опустили дорогу да волю вольную / И во раздольице во чистое во полюшко, / И вы за славное за синее за морюшко, / И вы за быстрыи-то, волюшку, за риченьки, / И вы за круглый за малый озерышка, / И вы за лесушка-то волю за дремучий, / И вы за горушки-то, волю, за высокий, / И вы за мхи, да мою волю, за дыбучии! [там же: 383–384].
Еще одним обрядовым и вместе с тем мифологическим локусом свадьбы является кладбище, куда отправляется, посылает свой взгляд или свой «зычный голос» невеста-сирота, желая получить благословение своих покойных родителей и пригласить их на свадьбу:
Мне-ко сесть было обидной красной девушке / Мне на эту на могилушку умершую, / И что ль на эту на раскат-гору высокую, / И что ль ко своей ко родителю ко маменьке. / И распущу я свой унылой, жаўкой голосок, / И не рассыплется-ль сыра земля, / Не расколется-ль гробова доска, / И что ль не выстанет ли родитель моя маменька, / И что ль на эту на унылу жалку свадебку, / И что ль на это на плотное рукобитьице [РСЗ: 83]; Мне послать бы зычен голос да / Высоко по поднебесам, да / Широко по сырой земле! Да / Покатись, мой зычен голос, да / (…) / Розыщи там, зычен голос, дак / Ты родимого батюшка, его / Крутую могилушку! [Еф.: 245]; Что сходить мне на раскат-гору высокую, / На эту на могилушку умершую / Как ко моему ко родителю ко татеньки, / Позвать его на обидную на свадебку, / На мое да на смашное рукобитьице [РСЗ: 55].
