Оборотень - [94]

– Его? – спросил простодушно доктор.

– Да, его, или, по крайней мере, весьма похожего на него, – сказал мистрис Окшот, – моего несчастного зятя Перегрина Окшота; вы помните его, сэр? Он всегда говорил, что вы и мистрис Вудфорд лучше относились к нему, чем его родные, исключая его дядю сэра Перегрина. Что касается меня, то я никогда не придавала значения всем нелепым слухам, которые ходят о нем в народе, будто он был подменен ребенком или хуже того, что он был отпрыском самого сатаны. У него было больше ума и здравого смысла, чем у всех остальных, но они устроили ему собачью жизнь, хотя и сами не знали лучшей. Если бы он был со мною в Эмсворте, я показала бы им, чем бы он мог быть, – и она тяжело вздохнула. – Я не удивилась, когда он исчез. Я была уверена, что он не мог долее выносить притеснений и убежал. Я ждала до тех пор, пока можно было ждать известий от него, и вышла, наконец, замуж за его брата, потому что я видела, что они дома не могут справиться без меня.

Замечательная откровенность! Но доктор и Анна оба подумали, что следовало бы Перегрину подчиниться своей судьбе и он был бы свободнее и счастливее, чем ожидал, несмотря на то, что мистрис Марта говорила на чистейшем гэмпширском наречии.

Наоми спросила:

– Так вы уже не думаете, что он скрылся?

– Нет, я уверена, что было нечто худшее. Вы помните, мистрис Вудфорд, ту ночь, когда жгли огни в честь оправдания епископа?

– Да, я помню.

– И после этого, как вы знаете, никто уже не видал о. Площадь была переполнена народом. Кричали со всех сторон.

– Вы были там? – спросила Анна удивленно.

– Да, в своей карете с дядей и теткой, которые жили у меня; кроме Робина, ни один из молодых франтов не хотел знать меня, исключая весьма немногих, которые гонялись за моими карманами, – сказала Марта с добродушным смехом. – Ужасно мы тогда испугались ссоры, возникшей между матросами перед нашим отъездом! Что же может быть проще, чем то, что кто-нибудь из них напал на бедного Перри? Вы знаете, он всегда носил с собою рапиру, привезенную из Германии, с янтарем на рукоятке, и мозаичную табакерку, приобретенную в Италии. Легко можно представить себе, что бедного юношу отправили на тот свет с целью воспользоваться этими безделушками.

Анна была довольна подобными предположениями, но дядя ее спросил мистрис Окшот, почему она убеждена в этом теперь больше, чем когда-нибудь.

– Потому что, – сказала она взволнованно, – нет никакого сомнения, что его видели много раз в виде духа и всегда за этими развалинами.

– Кто же видел его, мадам, позвольте вас спросить?

– Горничная мистрис Феллоус видела его однажды ночью за буковым деревом, как раз вот там. Часовой Том Гарт из нашего прихода видел какую-то фигуру. когда отворял старый склеп в башне и заговорил с нею, но она исчезла раньше, чем он успел выстрелить. И еще был случай: наш могильщик в одну лунную ночь выглянул из окна своего дома и увидал, как он говорит, самого м-ра Перегрина, стоявшего между нашими фамильными могилами, точно бедный юноша хотел спросить, почему не нашлось здесь места и для него.

Когда я услышала это, я сказала своему мужу; будь уверен, он был убит в ту ночь и брошен в какую-нибудь яму, поэтому он не может найти себе покоя. Я заплачу хоть сто фунтов, но не оставлю розысков, пока тело его не будет найдено и предано христианскому погребению; а начать надо со старого склепа в Порчестере. Вначале мой тесть не хотел ничего слышать об этом так же, как и мой муж, но деньги мои, и я знаю, как заставить Робина взяться за дело.

Страшные чувства волновали Анну во время этого разговора. Она всегда была того мнения, что Марта должна взяться за поиски в склепе и дала себе слово добиться этого, если привидение снова явится. Замечание, что смерть приписывается матросам, разбойникам и бродягам, которые, как было известно, скрываются в окрестностях, казалось, исключало всякую опасность в подозрении. Тем не менее, она не могла подавить в себе смутного чувства тревоги при возникновении дела, которое оставалось тайною в продолжение семи лет. И она, и дядя ее не сочли нужным упоминать о явлении, виденном маленьким Филиппом, но, к удивлению Анны, Наоми тихо и нерешительно сказала:

– Замечательно, когда муж мой случайно был в церкви в сумерки, около середины лета, он видел какую-то фигуру вблизи могилы мистрис Вудфорд; фигура исчезла раньше, чем он мог заговорить с нею. Он забыл об этом явлении, но когда, возникли все эти слухи, он вспомнил, что оно подходило к описанию привидения.

Здесь дамы были прерваны приходом м-ра Феллоуса и Роберта Окшота, превратившегося в тяжеловесного, неуклюжего молодого человека.

– Ваше решение будет исполнено, мадам, – сказал он на том же гэмпширском наречии, на котором говорила его жена. – Не то, чтобы капитан Генслоу верил сколько-нибудь слухам об этих духах, этого нет, но он ужасно рассердился, когда услышал о страшных видениях в замке. Он послал за караульным, который был тогда на часах, сделал ему выговор за то, что он не донес ему об увиденном, и приказал сержанту с солдатами отворить склеп; так что вы можете пойти посмотреть, если вам хочется.