Оборотень в погонах - [35]

Темнеет… мне стоило немалых трудов вернуться обратно в обыденную реальность.

– Вы были участником крестового? – с ноткой, как мне показалось, сочувствия в голосе спросил Зорин.

– Да.

– Некоторым моим друзьям, – объяснил благочинный, – тоже довелось побывать, как они говорят, «за речкой». Один из них рассказывал мне про долину Шангри-Ла. Это был опорный пункт еретиков?

– Укрепрайон, – поправил я. – Там это называлось укрепрайон.

– И, насколько я помню, – продолжал благочинный, – взять его удалось только один раз. – После чего выжидательно уставился на меня.

– 147-й отдельный егерский полк. – Правая ладонь привычным коротким жестом взметнулась к виску.

–Ты – егерь? – непритворно удивилась Марина. – Но… я думала, что в егеря берут только эльфов.

– А также людей, обладающих каким-либо особым талантом, – поправил благочинный. – Оборотней, например, теневиков…

– Воистину так, брат, – кивнул я.

– Там, наверное, было очень страшно, – задумчиво сказала младшая сестра. – Мы-то здесь практически ничего не знали об этой войне. Только победные славословия, проповеди по эфирнику… и слухи.

– Страшно? – переспросил я. – Да нет, не очень. Вначале да, а потом… человек, знаете ли, не может бояться постоянно. Первый бой, второй, а потом война превращается в работу, пусть тяжелую и опасную, но привычную.

– Расскажите нам что-нибудь? – попросила Арина. Странно – я, скорее, ждал подобной просьбы от старшей сестры. Или надеялся?

Ждал, но все равно оказался не готов к ней.

– Ну… – Чтобы скрыть замешательство, я принялся вновь наполнять опустевшие бокалы. – Так, с ходу, даже и в голову ничего не приходит.

– Сева, если тебе не хочется это вспоминать… – начала Марина.

– Нет, все в порядке, – поспешно отозвался я. – Просто я действительно… ну, вот, например, замечательная история о том, как мы охраняли джелалабадскую дракошню.

– И как же вы её охраняли?

– Весело, – улыбнулся я своим мыслям. – Когда тамошние еретики в очередной раз достали всех своими обстрелами, кто-то из высшего командования схватил карту окрестностей и натыкал карандашом полсотни точек, где, по его мнению, необходимо было выставлять посты. На долю нашей роты выпало две такие точки. Одна из них была вершиной голого холма, не представляющего абсолютно никакого интереса с любой точки зрения, а вторая, та, что досталась моему взводу, – я сделал паузу, – пришлась точно на плац местных вояк. Вечером мы приезжали туда, ставили палатки и безмятежно спали всю ночь под бдительной охраной тамошних часовых.

Марина Валевич, прикрывшись салфеткой, тихонько хихикнула.

– И что, никто не сообщил вашим… командирам, что они ошиблись?

– Первый закон армии гласит: командир всегда прав! – процитировал я. – Второй же закон сообщает, что если командир не прав, следует обратиться к пункту первому.

На этот раз мне удалось добиться улыбки и от Арины.

Валентин Зорин, среда, 16 июня

Я нахмурился, но девушка тут же бросила на меня короткий взгляд искоса и вновь стала – сама серьезность.

– А расскажите еще что-нибудь! – потребовала Марина.

Серов помялся.

– Понимаете… большая часть военных историй… как бы это выразиться… не к столу.

Он плеснул мне еще вина в бокал, который я незаметно для себя осушил по новой.

– Ничего-ничего, – подбодрила его Валевич-старшая. – Мы привычные.

Интересно, с какой стати?

Покуда Серов виртуозно излагал сказ о том, как полковой некромант минное поле мертвыми басмачами разминировал – история, которую мне рассказывали в разное время бывший мой сослуживец Костя Долгаев, Смазлик (тоже, к удивлению всех его знакомых, побывавший «за речкой» и вернувшийся), и еще кое-кто из знакомых, причем каждый уверял, что был этому эпохальному событию свидетелем – я поглядывал то на одну сестричку Валевич, то на вторую, и лихорадочно раздумывал, как мне выпутываться из идиотского положения, в котором я очутился по их милости.

Больше всего мне хотелось отвести Марину в сторонку и вытряхнуть из нее все, что она знает о своем соседе Парамонове. Но чем дальше, тем больше складывалось у меня впечатление, будто сестры нас с Серовым уже давно поделили, и мне досталась как раз Валевич-младшая. У меня бы и возражений не было – скромная Арина нравилась мне куда больше своей развязноватой сестры с извращенным чувством юмора – но дело, дело, черт!

Хотя, в конце концов – почему я не могу расслабиться? Приударить за красивой девушкой… сколько лет у меня уже не бывало красивых девушек? Выпить и закусить, в конце концов? Нет, не выходит.

Может, это Серов мне не нравится? Я вгляделся в его лицо, стараясь распознать в тусклом освещении малозаметные приметы, выдающие оборотней тем, кто умеет видеть. Нет… чист. А жаль – как обходиться с перекидышами, я знаю, а вот теневики для меня – закрытая книга.

Зато я понял – этот Сева… постоянно наполняющий мой бокал торговец аквариумными рыбками с опытом убийцы… мне не нравится. Вот теперь – не нравится. И не потому, что он теневик, хотя многие их недолюбливают – точно прокаженных, хотя эта болезнь едва ли заразна.

Воспользовавшись моментом, я принялся якобы незаметно чертить на салфетке черенком вилки линии. Невидимые, само собой, но после стольких лет тренировки мне достаточно сделать первый штрих, а дальше рука идет сама.