Оборот - [14]

"Давай, давай режь"- слышу радостный голос внутри себя.

Я не хочу на это смотреть. Но ничего не могу поделать.

- Не надо. Хватит! Уйди! - судорожно бьётся мой голос в ставшем чужим теле. Страх и отчаяние собрали остатки воли, придав немного сил, и тёмное начало немного уступать.

Вдруг чернота. Открываю глаза. Лежу на краю пропасти. Вокруг насколько хватает глаз, простирается серая пустыня. И чёрное солнце сверху. Я не знаю, как так может быть, но точно знаю, что оно чёрное.

Где я? Задаю самому себе вопрос.

- Ты в моем мире, - отвечает непонятно откуда взявшаяся девушка. Смуглая, с короткими черными волосами.

- Ты тот демон в моем теле? - догадка осеняет меня.

- Нет, это ты ничтожество в МОЁМ теле. Откуда ты вообще взялся?

- Я нн...е знаю, - голос предательски дрожит, - я не хотел, меня сюда призвали против моей воли.

А почему я оправдываюсь? Немного пришёл в себя. Передо мной вообще то убийца.

- Зачем ты так поступила с теми людьми? Ты привела к ним смерть.

- Не смей мне претензии предъявлять, тварь, - рука смуглой больно держит меня за волосы, - это мой мир и мои правила.

Как она так быстро мне за спину переместилась? И мысли мои читать умеет. А почему я тогда не могу?

- Потому что ты тряпка и слизняк. А теперь пошёл вон.

Толчком возвращается ощущение реального мира.

Та-ак.... Вишу, привязанный за руки к железному крюку в потолке. Поводок, ошейник и намордник на месте. Комната без окон. Стены сырые, похоже на подвал.

Заходят двое. Первый - здоровый мужик, одетый в железный панцирь, потемневший от времени. На поясе меч, в потёртых ножнах. Через правую щеку, наискось, идёт шрам. Видно, что Шрам. Это же тот что говорил с Арком на арене. Имени не знаю. Значит будет просто Шрам. Второй - тощий недомерок. Держит в руке плеть.

Шрам прислоняется плечом к стенке и спокойно наблюдает. Тощий разматывает плеть. Ну вот, по ходу пришло время платить за непослушание. В животе холодная тяжесть. Чувствую, что сейчас будет паршиво как никогда в этом мире.

Широкий размах плети и удар. Огненная вспышка в глазах, тело дёргается так, что хрустят кости. Пронзительный крик до хрипоты.

Ещё, удар. Затем ещё...

Не знаю сколько это продолжается. Я уже вишу безжизненной тряпкой. Мозг растворился в океане боли и только на краешке сознания вспышки, когда плеть очередной раз терзает тело.

Наконец меня отвязывают и тащат куда-то. Очухиваюсь в своей каморке. Рядом лежит тарелка с похлёбкой. Но сил на то чтобы пожрать нету. Тело не болит. Следов от пыток не осталось. Только дрожь сотрясает тело от пережитого. Пытаюсь справиться со страхом и загнать воспоминания поглубже, чтобы никогда не вспоминать.

Но у этих свои планы насчёт меня. Вошли Шрам и двое в кольчуге. Опять пытки? Я зажался в угол.

- Не надо, отвалите от меня.

- Ты должен усвоить урок, - в голосе бывалого безразличие и нотка презрения.

На сей раз привели на арену. Там стояла толпа человек двадцать молодых парней. Все с копьями, а с амуниции только кожаные панцири. Меня отвели к стенке и присоединили свободный конец цепи к крюку в стенке. Длина цепи не позволяла удаляться от стены дальше метра. Даже присесть толком не получалось.

- Сегодня будут закрепление навыков копьевого боя. Две недели отрабатывали на манекене, сейчас будет то же самое на движущейся мишени. Показываю, как надо бить.

Шрам берет копье из стойки с оружием и плавным шагом приближается ко мне. Понятно, это я движущаяся мишень. Зашибись просто.

Руки сами поднялись к подбородку, колени немного согнул. Встал в подобие бойцовской стойки. На дистанции метра два от меня, Шрам делает резки выпад.

Бум, моя голова резко откидывается назад. Бл*ть, больно то как! Сверхскорость не включилась.

- Вас готовят как панцирную пехоту. Вы не будете воевать с восставшими крестьянами и паршивыми разбойниками. Ваш основной противник это такая же как вы обученная пехота и даже более опасные полки наёмников. Они как правило хорошо вооружены и защищены. У пехотинца в строю прикрытого щитом, открыто только лицо. Именно туда вы и будете учиться попадать.

Толпа выстроилась в очередь, и новобранцы стали по одному подходить и тыкать в меня копьями, метя естественно, в лицо.

В основном промахивались. Да и я уклонялся как мог. В душе росла ненависть. Да сколько можно уже! В очередной раз получив по морде, я сорвался и кинулся на слишком близко подошедшего копьеносца. Но Шрам был на чеку. Подсечка под ноги, и я повис на цепи, хрипя от стянувшегося ошейника.

- Будьте внимательны. В бою у противника тоже есть оружие. И зазевавшемуся прилетит ответка.

Стал приходить в себя только в каморке. Ран после "тренировки" не осталось, но в душе страшное опустошение. Равнодушие заполнило меня до краёв. Я морально измотан. Сил чтобы сопротивляться апатии больше нет.

Раздаётся скрип двери и входит мелкая.

- Бедный волчок, - говорит мягким, заботливым голосом. - Натерпелся бедняжка.

И гладит меня по голове. В душе, еле чувствуемом огоньком, разгорается тепло.

Следующие дни сливаются в одну кошмарную полосу. Меня будят и отводят в камеру для пыток. Там меня уже ждёт каждый раз новый, но одинаково жестокий палач. Пытают до обеда. В основном бьют. Палкой, железным прутом. Два раза прижигали огнём.