Обольстительная леди Констанс - [34]

– Я хотела сказать, что никогда раньше не была на море, но это чушь, конечно.

Она повернулась к нему и нечаянно задела его ногой. Ветер играл с ее волосами. Соленые брызги, ветер, вкус соли на губах отчего-то испугали ее; сердце забилось учащенно. Во рту пересохло, ноги задрожали. Она слышала отчаянные крики… Хлопанье парусов… Грохот волн.

– Констанс!

Он положил руки ей на плечи, помогая удержаться. Она уткнулась в его мускулистую грудь и услышала, как ровно бьется его сердце.

– Все хорошо. Я с тобой. Я не дам тебе утонуть. Все хорошо.

Сердцебиение у нее замедлилось. Она несколько раз глубоко вздохнула.

Его рука обвивала ее талию. Вторая рука лежала у нее на голове; он гладил ее волосы медленными, успокаивающими движениями.

– Обещаешь? – по-детски спросила она.

– Обещаю.

Ласковые руки. Мерно бьющееся сердце. Его подбородок на ее кудрях.

– Ты научишь меня плавать? Не сейчас, но скоро? – попросила Констанс. – Тогда я преодолею страх утонуть и смогу, если захочу, доплыть до края света.

Он крепче сжал ее:

– Ты бы хотела доплыть до края света?

– Доплыть до края света – примерно то же, что достать до звезд. – Она обняла его за талию. – Сама не знаю, чего я хочу. – Ее нога прижималась к его бедру. От него исходил жар… а ей так холодно! Он казался таким крепким, надежным! Она сама не заметила, как ее страх растаял. – Нет, неправда. Сейчас я отлично знаю, чего я хочу. – Она подняла голову и заглянула ему в лицо. – Жаль только, что нельзя получить желаемое.

– Констанс! – Кадар убрал волосы с ее лица. Его глаза потемнели от страсти, которую ощущала и она. – Констанс… – повторил он осевшим голосом. – Ты знаешь, чего хочу я… Ты знаешь, как я тебя хочу?

– Да, – простодушно ответила она. Погладила его по щеке, пробежала пальцами по взъерошенным волосам. – А я тебя, Кадар.

Он задрожал всем телом и склонил к ней голову. Она привстала на цыпочки. Они соприкоснулись губами, но сначала стояли, не шевелясь. На его губах она ощущала вкус соли. Она слышала его дыхание, частое и неглубокое. Начался отлив, волны отступали; вода пенилась вокруг ее лодыжек. Сердце у нее глухо колотилось, но она никак не могла отдышаться. То, что у них сейчас… считается ли поцелуем?

– Констанс, – с ласковой хрипотцой произнес Кадар. Он погладил ее по спине, его ладонь спустилась к ягодицам. – Мы играем с огнем.

Его слова словно зажгли ее.

– Кадар… – прошептала она и тоже провела ладонью сверху вниз по его спине, ощутив ответную дрожь его мускулов. Она дотронулась до его ягодиц. – Далеко ли мы можем зайти, чтобы не сгореть?

Его смех напоминал обвал в горах.

– Я уже дымлюсь!

Он впился в нее пальцами. Она чувствовала, как растет его возбуждение. Оно волновало ее, физическое доказательство его желания, вызывая в ней ответную реакцию. Они по-прежнему касались друг друга губами. Они даже не поцеловались, а она уже изнемогала от желания.

– Я знаю, что нам нельзя, – прошептала Констанс. – Я все понимаю, Кадар… но, если бы было можно, что бы мы делали?

Он зажмурился. Когда он открыл глаза, они у него горели, как будто огонь, который ощущали оба, бушевал внутри его.

– Нельзя о таком спрашивать.

– Но мне хочется узнать. – Констанс перебирала пальцами его волосы. – После того как мы целовались на крыше… ты сказал, что теперь ты перестанешь гадать, каково целоваться со мной, и начнешь гадать о том, как заниматься со мной любовью. Кадар, я хочу представить то же самое. Я не могу получить тебя, но хочу иметь возможность представить, как бы все было, если бы было можно. А ты?

– Да, – вздохнул он и снова коснулся губами ее губ. – Да, – повторил он. – Я тоже хотел бы знать…

– Тогда расскажи, потому что я ничего не знаю, кроме наших поцелуев.

– Ты понимаешь, что ты со мной делаешь? Я знаю, что у тебя не… Я буду у тебя первым?

Кадар, мужчина, облаченный в царственный наряд, открытый только для нее. Констанс улыбнулась и прижалась к нему чуть теснее.

– Да, – сказала она, – и я хочу знать больше.

Ее слова, ее прикосновения, ее улыбка как будто что-то освободили в нем. Его губы изогнулись в самой греховной улыбке.

– За нашими поцелуями, – шепнул он, – за теми поцелуями, которыми мы уже обменивались, будут другие поцелуи. Хотя мне никогда не надоест целовать тебя в губы, пробовать тебя на вкус, трогать языком твой язык, твое восхитительное тело можно изучать и исследовать еще долго.

Каждая клеточка ее тела откликнулась на его слова, как будто Кадар на самом деле ласкал ее губами и руками.

– Продолжай! – молила Констанс.

– Твои груди. Я хочу целовать твои груди. Не через рубаху, как раньше… Хочу водить губами по коже, пробовать языком твои соски, пробовать тебя на вкус, дразнить тебя. Скажи, Констанс, что ты сейчас чувствуешь?

– Покалывание. Жар. Я горю…

– Где? – спросил Кадар.

Она прижалась к нему, потерлась нывшими сосками о его грудь.

– Везде.

Она стала гладить его ладонью по животу, спустилась ниже. Оба затрепетали.

– Здесь, – проронила она. – Особенно здесь.

Кадар вздрогнул, прошептал что-то на своем языке.

– Да, – сказал он. – Особенно здесь. – Он несколько раз глубоко вздохнул, стараясь сохранить самообладание.

Констанс видела силу его желания, видела, сколько усилий он прилагает, чтобы сдерживаться. Голова у нее кружилась, разумные мысли улетучились. Она могла думать только об одном: как утолить жажду тела, которое требовало все больше и больше. Их губы разделяло лишь дыхание. Их лбы касались друг друга. Их волосы смешались и, словно завеса, ширма, отгородили их от всего мира.