Обольстительная леди Констанс - [25]

Старик улыбнулся, кивнул и снова похлопал ее по плечу. Потом из-за занавески вышла пожилая женщина; она несла поднос со стаканами мятного чая. Снова начались приветствия, похлопывания, кивки и улыбки. К тому времени, как Констанс села на ковер, чтобы выпить чаю, ее улыбка стала немного вымученной.

Констанс дала своему воображению свободу, представляя себе, как будет выглядеть придворный астроном в официальном наряде, сшитом к церемонии коронации; ей хотелось насытить свой наряд магией звезд. Она даже набросала эскиз с самыми смелыми своими идеями. Второй эскиз оказался более прозаическим, и вначале она протянула старику именно его. Хотя Ясамин и ее бабушке рисунок понравился, старик остался недоволен; он ткнул пальцем в другой свиток.

Констанс была почти уверена, что ее засмеют. Неожиданно старик захлопал в ладоши и вскочил на ноги. С энергией, подходящей более молодому человеку, он принялся снимать с полок рулон за рулоном, швыряя их жене и внучке, чтобы те раскладывали их на ковре. Потом он выхватывал у них ткань и снова раскладывал – уже по-другому. Несколько раз он останавливался и задумчиво смотрел на рисунок Констанс, убирал одни шелка и заменял их другими. Она стояла совершенно ошеломленная, наблюдая за его бурной деятельностью, но, когда все было закончено, результат привел ее в восторг.

Она зашла за занавеску, где Ясамин и ее бабушка сняли с нее мерки. Под конец все снова выпили мятного чая и обменялись благодарностями. Заказ на наряд для придворного астронома был сделан.

Дневные дела почти не оставили ей времени подумать о том, что же произошло вчера ночью на террасе. Теперь, при ярком свете дня, когда все, кроме самых безрассудных, спрятались в тень, Констанс сидела в крытом дворике, глядя на журчащий фонтан, и пыталась разложить все по полочкам.

Вчера ночью она долго не могла уснуть. Из-за того, что произошло, она должна была чувствовать себя виноватой, однако, как ни странно, ничего подобного не испытывала. Разумеется, ее предполагаемый муж так и не узнает, что она целовалась с Кадаром. Дело в другом. Ей никак не удавалось убедить себя в том, что она должна выйти замуж за мистера Эджбестона. Хотя ее брак по-прежнему маячил на горизонте, как ни парадоксально, с каждым днем он казался все более и более невозможным.

Кадар не такой, как все. Время, которое она проводит с ним в его маленькой стране, не сравнимо ни с чем. Однако скоро их встречи прекратятся, независимо от того, как она поступит: уплывет в Индию, Англию или другую страну, где просто растворится в неизвестности. Кадар не представляет для нее никакой угрозы. Как раз наоборот, ведь именно после того, как он назначил ее придворным астрономом, Констанс почувствовала вкус настоящей свободы. Так что отчасти благодаря ему она все больше склонялась к решению не выходить замуж.

Конечно, ее решение никак не связано с его поцелуями… Нет, она нисколько не чувствует себя виноватой. Хотя о том, чтобы она снова дала себе с ним волю, и речи быть не может. Кадар должен приберечь поцелуи для будущей жены. Он не хочет, но женится, потому что должен так поступить. Честь и долг – вот что движет им. Хотя прямо он ничего не говорил, правителю эмирата нужен наследник, которого так и не сумела произвести на свет его несчастная невестка.

Констанс поджала губы и нахмурилась, вспоминая тот разговор. В нем было что-то странное. Ка-дар… Да, она вспомнила! Она еще подумала, что в какой-то момент он словно оледенел. Может быть, еще не привык к тому, что его жизнь резко изменилась, потому что у его брата так и не появилось наследника? Да, подобный вывод вполне логичен. Но он не объясняет странной реакции Кадара, когда она спросила, знал ли он жену брата.

«Констанс, не нужно преувеличивать! – мысленно обратилась она к себе самой. – Возможно, Кадар и его невестка просто недолюбливали друг друга». Она задумчиво покивала. Возможно, все объясняется именно этим. Учитывая, насколько непохожими были Кадар и его брат, принц Бутрус, выражаясь словами самого Кадара, весьма маловероятно, чтобы им нравились одинаковые женщины. Что также объясняет недружелюбие Кадара по отношению к принцессе Тахире.

В середине дня Кадар прислал за Констанс слугу, который должен был проводить ее в библиотеку. Она постаралась принарядиться, на ноги надела шелковые тапочки. В волосах, выгоревших на солнце, мелькали более светлые пряди, напоминающие цветом осенние листья. Мама наверняка пришла бы в ужас при виде ее загара, но самой Констанс казалось, что ее кожа излучала здоровье.

Помещение, куда привел ее слуга, находилось не в главном здании дворца, а в одном из крыльев. Обычный коридор, выложенный изразцами и мраморными плитами, вел к уже привычной для нее сводчатой деревянной двери, такой же, как и во всем дворце. Однако за дверью ее ждал сюрприз. Библиотека Кадара была уставлена застекленными стеллажами. Они стояли вдоль всех стен, кроме одной, где ряд высоких окон выходил на главную площадь, окаймленную часовыми-пальмами, которые вели к главному входу во дворец. У окна находился небольшой стол и два уютных и довольно старых кресла. Посреди комнаты громоздились низкие стеллажи, плотно уставленные книгами. По комнате на первый взгляд без всякого порядка были расставлены ящики с книгами; одни были открыты, другие оставались еще запечатанными.