Обольщение журналиста - [5]

— Эй, иди сюда, бэби!

— Чем тебя угостить, малышка?

И вдруг за спиной у нее раздался тихий вежливый голос:

— Вы мисс Шерри?

— Да. — Она повернулась. Перед ней стоял мужчина, которого она прежде никогда не видела, — высокий, довольно красивый, черноволосый, с темными глубоко посажеными глазами, которые, казалось, впились в нее.

— Не присоединитесь ли вы ко мне? — спросил он и указал на незанятую маленькую кабину на двоих в уголке. — Хотелось бы обсудить с вами одно дельце.

2

Рей подвел девушку к столику и вдруг испытал инстинктивное желание заслонить ее, прикрыть, взять под защиту. Но от кого и от чего? Здесь ведь ее дом родной, можно сказать. И все же он почувствовал ее — ну как бы это выразиться? — чужеродность, что ли, для подобных заведений. Он даже не мог понять, откуда у него основания для такого ощущения. Она села с изящным достоинством, высоко поднятой головой, чувствуя себя в этой обстановке как рыба в воде. Но в своем простом белом платье с длинными, почти до талии, черными волосами девушка выглядела чистой и непорочной. И хотя ее улыбка была чуточку настороженной, но все равно от нее исходило такое милое, теплое обаяние, что Рей на миг почувствовал укол откровенной ревности к счастливчику Вилли, который до него не раз ее видел и, наверное, не только видел.

Ох, черт возьми, нужно взять себя в руки.

Он заметил, что несколько мужчин из зала бросают на него завистливые взгляды. Не иначе как им тоже хотелось бы взять ее под свою защиту. От кого? От него? О Боже! Рей занервничал.

— Не лучше ли нам побеседовать где-нибудь в другом месте? — предложил он.

Глаза ее расширились не то от удивления, не то от недоверия.

— Извините, но у меня меньше часа до следующего выхода на сцену.

— Видите ли, то, что я вам хочу сказать, носит сугубо личный характер. Может быть, мы действительно увидимся в другом месте и в другое время? Я могу позвонить вам домой, или, если предпочитаете, мы могли бы встретиться в… — Нет, нет! Во внеслужебное время я не общаюсь с посетителями.

Да, теперь стало совершенно очевидно, что она ему просто не доверяет. Это его возмутило. Скажите, пожалуйста, «служебное время»! Тоже мне…

Еще более разозлило его появление официантки с бутылкой шампанского в ведерке со льдом. Кто позволил мешать их уединению?

— Я этого не заказывал! — рявкнул он и хотел было жестом отправить девицу обратно вместе с бутылкой, но мисс Шерри многозначительно кашлянула. С трудом сдержавшись, он спросил: — Может быть, вы заказывали?

— Да, я всегда так делаю. — Она кивнула официантке: — Спасибо, Сьюзи. — Когда та, разлив шампанское по бокалам, ушла, девушка объяснила извиняющимся тоном: — Администрация желает, чтобы в служебное время я общалась с пьющими гостями.

Он сжал зубы. В этом местечке облапошивают посетителей, не иначе, и девка в этом участвует! Да еще без малейших угрызений совести. Хорошо, в таком случае и он не будет с ней церемониться.

— Я так понимаю, что мой племянник — ваш постоянный пьющий гость, как вы выражаетесь?

Она молча пожала плечами.

— Я также понимаю, что у вас с ним установились довольно близкие отношения.

— Что вы сказали?

— Я имею в виду отношения за пределами этого бара, в ваше нерабочее время.

— Вы ошибаетесь! — Ее выразительные глаза смотрели с вызовом. — Я не имею никаких дел с посетителями вне этих стен.

— Даже с женихом?

— О ком вы говорите?

— Я говорю о Вильяме Стентоне, молодом человеке, с которым вы помолвлены.

— Я не помолвлена… — Она осеклась, начиная понимать. Вильям Стентон, Вилли… Его племянник?! Значит, этот самоуверенный тип — один из напыщенных родственников Вилли, на которых тот не раз ей жаловался. Они твердят ему, что он дурачок, ничего не понимает в жизни и не способен принять ни одного путного решения. Да, они основательно над ним поработали, полностью задавили его веру в себя. Чертовы склеротики — дедушка, старомодная бабка, думала Дениза. Но этому-то говоруну в ладном деловом костюме не более тридцати. Уж он-то должен понимать, что с Вилли нельзя обращаться как с ребенком.

— И кто же вы? — решилась уточнить она.

— Коллинз, Рей Коллинз. Как я уже сказал, прихожусь Вильяму дядей. А сюда пришел, чтобы поговорить с вами от его имени.

— Вот как! А я думала, что Вилли сам вполне способен говорить от своего имени.

Глаза мужчины сузились.

— В определенных случаях, возможно, и способен. Но брак — это такой серьезный шаг, что мудрый совет со стороны родственников не повредит.

Брак? Значит, Вилли не рассказал им о ее отказе. Переживает, но предпочитает носить в душе горечь обиды, бедный мальчик.

— Вилли молод, — сказал он. — Слишком молод, чтобы думать о женитьбе.

— Но он уже давно совершеннолетний. — Она не хотела выдавать Вилли — пусть сам, когда сочтет нужным, сообщит им об ее отказе выйти за него замуж.

— Правильно, но еще более чем годами, он молод умом. Я полагаю, что зеленым юнцам не следует вступать в серьезные отношения с такими женщинами, как вы, у которых… — он неопределенно поводил пальцами в воздухе, словно подбирая точное слово, — обширный жизненный опыт.

Намек его был более чем прозрачен и ожег ей душу, как удар хлыста по обнаженной коже. Так вот какого он о ней мнения! Прекрасно, сейчас она ему врежет в ответ.