— Ты ведь понимаешь, дочка, что это не каприз?
— Тебе не нужно ничего объяснять, мамочка. Ты поступаешь правильно. Вы необходимы друг другу. Я все понимаю..
Ромилли положила трубку.
«Мне… придется жениться на мисс Ферфакс», — вновь прозвучало в ее голове. «Придется»!
Быть может, он просто неудачно пошутил и сам сожалеет об этом? Возможно, она сознательно негативно истолковала его слова, чтобы иметь повод разорвать с Нэйлором отношения прежде, чем они зайдут слишком далеко. Или же Ромилли недооценивает его щепетильность в интимных отношениях, полагая, что все мужчины с легкостью переходят грань от друга к любовнику?
Так или иначе, но ей вновь захотелось увидеть этого возмутителя собственного спокойствия. Впрочем, она тотчас же устыдилась этого желания.
Сколько унижений должна претерпеть женщина, прежде чем одумается и прервет отношения? Чему должен был научить ее грустный пример Элеонор? Почему она была так принципиальна с Джеффом и ему подобными и так бесхарактерна с Нэйлором Карделлом? И как вообще одному человеку удается обрести власть над-другим? Уж не потому ли это становится возможным, что она, Ромилли, сама хочет, чтобы над нею властвовали?
Девушка не могла дождаться окончания рабочего дня, который казался невероятно долгим. Она надеялась, что, оставшись в привычной домашней обстановке, забудет о существовании такого человека, как Нэйлор Карделл, забудет обо всем, что происходило этой ночью и этим утром.
До выходных Элеонор почти не появлялась дома, а заезжала на короткое время, чтобы немного поспать, принять душ, переодеться и прихватить с собой что-нибудь из вещей. Она предпочла пользоваться загородными электричками и подземкой, чтобы не терять время в пробках, и потому вернула машину Ромилли.
В те короткие часы, когда Ромилли видела свою мать, она не узнавала ее. Это была совершенно другая женщина, нежели та, какой она знала Элеонор всю свою жизнь.
Мать была собранна и решительна. Все страхи, все сомнения отступили. Ромилли не могла нарадоваться на эти перемены.
Элеонор и внешне преобразилась, она стала подобраннее, улыбчивее, тверже и приятнее в общении. Если и прежде она неизменно вызывала симпатию, то теперь окружающие просто восхищались ею.
В пятницу, субботу и воскресенье она почти не покидала своего нареченного. А в воскресенье вечером попросила Ромилли заехать за ней в больницу.
Мать сидела рядом с дочерью на пассажирском сиденье смертельно усталая, но удивительно спокойная.
Она сказала:
— Завтра Льюиса выписывают, и я привезу его домой.
— Он уже в порядке?
— Кто говорит о порядке, доченька? Но он может продолжать лечение дома, — объяснила мать, а чуть погодя добавила: — Это и хорошо и плохо.
— Что же тут плохого? — удивилась Ромилли.
— У меня нет навыков медсестры, милая. Инфаркт случился менее недели назад, и теперь он настаивает, чтобы его выписали, и это под мою-то ответственность!
— Если бы он явно не пошел на поправку, его бы не выписали даже под ответственность профессионального кардиолога. Осторожность — хорошо, паника — плохо, — уверенно проговорила дочь. — У тебя будут все врачебные предписания, останется только строго им следовать.
— Спасибо, милая. Всегда восхищалась твоей способностью ободрить меня в тяжелую минуту. Я стольким тебе обязана, девочка моя. Последние годы ты только тем и занимаешься, что опекаешь меня. Но обещаю, что скоро это закончится, ты сможешь вернуться к учебе, жить своей личной' жизнью.
— Когда ты так говоришь, мама, мне неловко, — смущенно произнесла Ромилли.
— Я уже обсудила все с Нэйлором. Он обещал помочь мне с перевозом Льюиса из больницы к нам. Он такой чуткий, просто удивительно! — восторженно сообщила мама.
— Не понимаю, для чего привлекать к этому Нэйлора? — раздраженно бросила Ромилли. — Он свою роль отыграл, если, конечно, вы с Льюисом не собираетесь усыновить его.
— О чем ты, дочка?! — изумленно воскликнула мать.
— О том, что ты приняла предложение Льюиса, теперь вы жених и невеста, а скоро станете мужем и женой. А я твоя дочь, следовательно, стану его приемной дочерью. А Нэйлор как был посторонним, так и останется. Я считаю, что с этого момента все свои проблемы мы должны решать внутрисемейно. Возможности для этого у нас есть. Нэйлор свою миссию выполнил.
— Ты сердишься на него, милая?
— Мне не на что сердиться. Просто, пока он устраивал счастье своего босса, был вынужден играть со мной. Теперь в этом больше нет надобности. У Нэйлора Карделла очень ответственная и напряженная работа, и он тоже имеет право на отдых и личную жизнь, — аргументировала Ромилли.
— Ты права, детка. Я как-то совсем перестала думать о таких вещах. Понимаю, как это эгоистично. Ведь из-за случившегося инфаркта Льюис уже окончательно решил отказаться от своего поста в пользу Нэйлора, — сообщила Элеонор.
— Льюис выходит в отставку? — искренне изумилась девушка.
— Да, на днях он сообщил мне об этом, — подтвердила мать.
— Тем более не стоит привлекать к решению семейных проблем мистера Карделла. У него теперь и без нас забот хватает! — подытожила Ромилли.
— Я несколько раз видела Нэйлора на этой неделе. Он ненадолго забегал к Льюису. Сегодня он сказал, что очень сожалеет, что не может уделять тебе время.
