— К сожалению, да, — согласилась мать.
— Но эти отношения тебе жизненно необходимы.
— Да, девочка, — убежденно кивнула старшая женщина.
— В таком случае и принимай их как лекарство. Если Льюис Селби поведет себя неприемлемо, ты в любой момент вольна прекратить общение с ним.
— Ты все верно говоришь, дорогая. Твоя поддержка для меня много значит, — признала Элеонор с благодарностью.
— Ты восхитительно выглядишь, мама. Свежа и нежна, как майская роза! — воскликнула Ромилли, увидев Элеонор, прихорошившуюся к встрече с Льюисом Селби.
— Ты очень любезна, доченька. Ноя давно уже не майская роза, — грустно проговорила взволнованная Элеонор.
— Мама, тебе всего сорок девять. Помимо красоты у тебя есть еще и бесценный опыт. Нельзя недооценивать такое исключительное сочетание.
— Мне сорок девять лет и девять месяцев. Я разведенная психопатка. У меня взрослая самостоятельная дочь, которая вынуждена опекать меня вопреки своим личным интересам, чтобы предотвратить опасность очередного нервного срыва.
— И с таким-то настроением ты собралась на свое первое настоящее свидание, мамочка?! — укорила ее Ромилли.
В этот момент раздался звонок в дверь, и девушка бросилась открывать.
На пороге стоял с нетерпением ожидаемый Льюис Селби. Ромилли пригласила его войти. Когда Льюис прошел в холл, он замер от изумления, ибо по ступеням снисходила восхитительная Элеонор Ферфакс.
— Позаботьтесь о ней, — вверила маму в руки Льюиса Ромилли.
— Не сомневайся. Верну в целости и сохранности, — заверил мистер Селби.
— Можете не торопиться, — пошутила девушка и закрыла за счастливой парой дверь.
Она услышала, как отъехал автомобиль Льюиса Селби, и направилась в свою комнату. Но ей пришлось вернуться, потому что в дверь вновь позвонили. Это ее озадачило. Девушка взволнованно возилась с дверным замком, гадая, что могло заставить Элеонор вернуться.
Но она ошиблась в своих опасениях, потому что на пороге с огромным, букетом цветов стоял Нэйлор Карделл.
— Здравствуй, Ромилли. Пустишь? — весело спросил мужчина, которого весьма позабавило выражение недоумения на ее взволнованном личике.
— Проходи… Но это несколько неожиданно, — призналась она.
— Я решил, что преподносить розы правильнее без предварительного оповещения.
— Восхитительные розы! — отметила Ромилли.
— Тогда бери, — сказал он и протянул букет.
Ромилли обхватила его и нырнула носом в алое море лепестков. Глубоко втянула аромат и, оторвавшись, вновь посмотрела на Нэйлора. На ее лице играла детская улыбка.
— Прости меня за тот ужин. Ты был прав, я поступила неблагоразумно, пригласив тебя в общество незнакомых людей и непростых взаимоотношений.
— Я принимаю твое изысканное извинение и заверяю, что не держу на тебя зла, — галантно ответил он.
— Льюис и моя мама только что уехали поужинать в Лондон.
— Знаю. Мне пришлось подождать, пока они отъедут, — сообщил Нэйлор.
— Ты всегда в курсе планов мистера Селби? — удивленно произнесла Ромилли.
— Мы работаем вместе, и отношения у нас дружеские, доверительные, — пояснил Нэйлор.
— У меня со многими коллегами отношения дружеские, но вряд ли кто-то из них догадывается, чем я живу во внерабочее время.
— Тебя смущает степень моей откровенности с Льюисом? Обещаю, что он не узнает о наших с тобой встречах. Я, к примеру, ничего ему не сказал о собственных планах на этот вечер.
— В данной ситуации меня больше интересует защищенность моей мамы. Она очень ранимый человек, хоть и стремится казаться стойкой. Не думаю, что ей будет приятно узнать, что о течении ее дружбы с Льюисом широко известно посторонним людям. Это ее заденет, — предупредила Нэйлора девушка.
— От меня никто ничего не узнает, — твердо проговорил тот.
— А от Льюиса?
— У него не такой широкий круг доверенных лиц, Ромилли. Но обещаю намекнуть ему на нежелательность подобных откровений.
— Буду тебе благодарна, — с признательностью проговорила она. — Но скажи мне прямо, Нэйлор. Как по-твоему, насколько мистер Селби серьезен по отношению к моей матери?
— Льюис очень ответственный человек, если ты об этом хотела меня спросить… А мы могли бы до возвращения Элеонор сменить тему?
— И о чем же мы тогда поговорим? — осведомилась Ромилли, ставя букет в огромную хрустальную вазу.
— Что было у тебя с этим Дэйвидсоном? — брезгливо поинтересовался Нэйлор.
— С Джеффом? — рассмеялась Ромилли.
— Как бы ты его ни называла, — раздраженно парировал он.
— Все-таки ты не простил меня за тот досадный эпизод, — упрекнула его Ромилли.
— Просто должен знать наверняка, — настаивал Нэйлор.
— Тогда мне придется тебя разочаровать. С Джеффом меня не связывает ничего серьезного, кроме работы. Мы несколько раз ходили в кино. Он оказывал мне скупые знаки внимания, как это обычно делают очень молодые, бойкие и успешные. А однажды я отказалась пойти с ним, потому что требовалось сразу после работы вернуться домой. На следующее утро выяснилось, что он быстро нашел мне замену. А на мой прямой вопрос, так ли это, ответил неприкрытым хамством. Я дала ему понять, что нас связывают только профессиональные отношения, без намека на личные.
— Он просил прощения? — уточнил Нэйлор.
— Ну, да, — нехотя ответила Ромилли.
