Обмен времени - [12]

Игорь блефовал, в метро он не спускался уже много лет и понятия не имел, чем там торгуют. Впрочем, собеседник отреагировал совсем на другое слово.

— Рубли? У вас их ещё не отменили? Хх… — хотел засмеяться, а вышел сиплый кашель, как у игрушки из настенных часов. — А ты ещё более жёсткий и подозрительный, чем я помню. Это хорошо. Только с таким настроением у нас появится шанс, чтобы все изменить.

— Ничего я менять не собираюсь! Кто бы вы ни были, Иваныч, нанятый лицедей или безумец… Пока врёте не убедительно.

— Ах ты, пащенок! — взревел старик, но тут же заозирался и перешёл на раздражённый шёпот. — Хочешь доказательств? У меня их полные карманы. Подставляй ладошки, сейчас нагребу и отсыплю. Я ведь знаю все твои постыдные секреты. Например про Ниночку, девчонку из соседней квартиры. Сколько ей было тогда? Лет четырнадцать, не больше.

— Послушайте, если это шантаж, то я ничего платить не буду, — Игорь бодрился, но по спине стекала ледяная волна паники. — Не знаю, откуда вам это известно, но даже если Нина проговорилась… Я буду все отрицать. Улик нет, только её слово против моего. А дело давнее, перспектив в суде никаких. Это я как адвокат говорю.

— Как адвокат ты должен знать, что срока давности за совращение малолетки в этой стране нет. Поэтому давай без понтов. И, к слову, Нинка купилась на твои тогдашние угрозы. Здорово сообразил, чертяка!

В памяти отчётливо всплыл летний день… Далёкий, но накрепко засевший в голове. Вышел покурить на балкон. Услышал непонятное пыхтение у соседей, перегнулся посмотреть — любопытно же. А там эта юная Лолита, гладит себя, ласкает пальчиками. Гормоны застучали молоточками в висках: трах-ни-трах-ни-трах-ни-е-ё. Бороться с таким наплывами и в сорок лет трудно, в девятнадцать же — бесполезно. Подтянулся на руках, прыгнул к ней. В те годы многие ещё не ставили эти пластиковые стеклопакеты…

— Элегантно развёл малявку! — в голосе обличителя появились горделивые нотки. — Сказал, что снял видео. На обычную зажигалку Зиппо. Хх… Хх… Ты ей втираешь, что там внутри камера, как в шпионских фильмах. Она краснеет от стыда, дрожит, кивает. На все согласна, лишь бы никто не узнал. Оборжаться, какие дети были доверчивые.

Это правда, нынешних подростков уже не обманешь. Наивных дурочек нет. Хотя сейчас в любом магазине электроники можно купить камеру, спрятанную в зажигалке или авторучке.

— Но ты не знал, скажет она отцу или нет, — продолжал Иваныч. — Боялся с ним на лестнице здороваться. Лёша, по прозвищу Бугай, работал забойщиком на мясокомбинате. С одного удара пришибить мог. Тебе ещё долго снилось, как он разделывает твоё тело ножами — помнишь, у них на кухне, на магнитной ленте висели огромные, блестящие тесаки? Ты с криком просыпался по ночам…

— Понял! Вы прочли записи психоаналитика. Вот кому я описывал свои кошмары, со всеми подробностями, — уф, вот и отгадка, а то чуть было не поверил. — Но зачем она показала их чужаку, ведь это вопиющая непрофессиональность.

— Как и спать с клиентами. А ты психичку, помнится, три недели жарил. Даже отпуск взял, настолько барышня была хороша. Потом, как обычно — враньё. Соскочил, увлёкся другой.

— И про это сообщила? Мстительная дрянь. Сговорилась с шантажистом… Только ничего у вас не выйдет. Хрен моржовый получите, а не деньги!

Зеленые молнии сверкнули в верхних углах экрана, он снова зарябил. Старик снова огляделся по сторонам и затараторил:

— Послушай, я знаю твои самые постыдные тайны. В шесть лет ты застукал родную тётю Шуру, спящую пьяным сном с задранной до подмышек юбкой. Помнишь, как засовывал пальцы под резинки её чулок? А в старших классах поменял перочинный нож, который отец привёз из Швейцарии, на колоду порнографических карт — без двух тузов. Прятал похабщину во втором томе «Войны и мира», потому что никто не полезет перечитывать Толстого. Мало? Тогда самое главное. Я знаю, когда ты первый раз испытал оргазм. Подростком. Качался в гамаке на даче, а собака лизала тебе правое ухо. Накрыло такое возбуждение, что ты не выдержал и сунул руку в оттопыренные шорты. Только прикоснулся — сразу…

— Стойте! Подождите!!! Но об этом я никому… Никогда… Это известно только… мне.

— Дошло, наконец, — улыбка получилась торопливая и кривобокая. — Слушай и запоминай. Дня через три к тебе придут Березовичи. Миллионер и его красавица-жена собираются разводиться.

— Отличная новость! Это же такая прекрасная реклама.

— Вот-вот. Я то же самое подумал в 2024-м. Полгода на первых страницах газет и журналов. Заявления от имени безутешной супруги и её четверых детей. Меня тогда очень удивляло: как у неё фигура не испортилась и никаких шрамов или разрывов на животе… А оказалось, все дети из пробирки: суррогатные мамы, кормилицы, няни и гувернантки. Богатые если и плачут, то от безделья.

— Откуда вы… — да ладно, чего самому себе «выкать». — Откуда ты знаешь, что шрамов нет?

— Так я же её… В смысле ты… Мы же её затащим в койку. Обычная схема: припугнём, что иначе мужу достанется все, а ей шиш с маслом. Причём вазелиновым. Да в чувстве юмора нам не откажешь. Хх… Хх…

Игорю не нравился этот жуткий смех, аж передергивало от отвращения. Старик вскоре посерьёзнел: