Обмасонивание - [31]

Путь утрачивает своё значение. Сперва — пришли половцы и резали всех проходящих. Теперь они несколько угомонились, но сам Киев, при деградации «пути из варяг в греки», вызванной возникновением Иерусалимского королевства, становится менее привлекательным.

Столетиями эмиры пытались обустроить этот путь, ставили караванные стоянки, крепости. Без мира с местными — охрана пути не удержит. Пришлось договариваться. Скрипя зубами.

Кроме давно взаимно проливаемой крови, кроме отвращения к язычникам вообще, кроме обычной для правителей жадности, мусульманских владык бесили, а арабских путешественников — весьма удивляли, и отдельные обычаи этого народа. Например, у буртасов девушка, ощутив себя достаточно взрослой, выходит из под власти отца, сама выбирает себе мужа.

Такое для любого правоверного — разврат и мерзость.

— Да вырезать их всех! Во имя аллаха!

— Далековато. Опять же, безопасность караванов…

В экспорте эмирата немалую часть составляют рабы. Естественно — из язычников. Особенно выделяется статья «мальчики буртасов». Они крупнее удмуртских или марийских. Их хорошо покупают в Халифате. В гулямы или в евнухи.

Так, чисто к слову: смертность при кастрации мальчиков-рабов доходит в этих местах-временах-культурах до 90 %. Соответственно, цена воина на порядок ниже цены евнуха.

Коллеги, вы мечтаете о том, чтобы вас ценили аборигены? — Простейший способ — попасть в 10 % выживших после операции.

Булгары построили в землях буртасов несколько крепостей. «Золотарёвское городище», которое тут называют Сурчат — самая западная крепость эмирата. Восточнее, при слиянии рек Юловки и Белого Ключа (Кичкенейки), в дне пути, другая мощная булгарская крепость — Юлов.

Тоже погибнет во время «Батыева нашествия». Столетиями — пустое место. В 1670-е годы здесь построят острог. В 1678 году при нём, в Юловской слободе — церковь Димитрия Солунского. Вскоре, уже в последний раз, всё будет снова разрушено во время набега степняков на Пензенский край.

* * *

Клубок. В Сурчате и Юлове живут вали (господа) — начальники, поставленные эмиром. Муллы и кади. Чиновники эмирата. Гарнизоны. Булгарские купцы и ремесленники. Мусульмане. Тюркоязычные.

Есть эрзя и мокша. Шаманисты со своими пантеонами, обычаями и взаимной неприязнью. Угро-финны.

Основная масса населения вокруг — буртасы. Скотоводы, земледельцы, охотники. Тоже язычники, но — тенгриане. Угро-язычные.

Буртасы — не любят всех. Мокшу они отсюда выбивали, эрзя — набродь, булгары — исконные враги и «кровососы на теле трудового народа».

Все против всех. У каждой группы есть основания для неприязни к любым из соседей. Вера, родовая память, конкуренция за ресурсы… «Разделяй и властвуй», где и разделять-то уже не надо. Хрупкий баланс, поддерживаемый исключительно саблями булгарской стражи.

Теперь это баланс… расползается.

Есть давнее: «путь на Куябе» приносит всё меньше доходов. И в казну, и местным жителям. Горожанам, крестьянам, охотникам, бортникам…

Есть недавнее: Бряхимовский разгром. Эмир обиделся на лесовиков и запретил вести торг с «трусливыми изменниками». Буртасы в их число не попали — они честно сложили головы на Бряхимовском полчище. Во славу блистательнейшего и победительнейшего. Но часть транзита… пропала.

«Главное их богатство мёд». Прохожих стало меньше — «богатство» подешевело.

Эмир решил перенести столицу в Биляр. На восток. Соответственно, западные окраины эмирата получает меньше ресурсов, войск, внимания благороднейшего. А налоги требуют… жёстче.

И тут мы, с разгромом мятежников-эрзя.

Самород прав: уцелевшие из «закоренелых» побегут туда. Больше некуда.

Напомню: в здешних эпохах человек не может жить вне своего народа. Чужака убьют или похолопят.

Два исключения: или идти большой толпой — армией, караваном. Чтобы было кому «сдачи дать». Или — вот в такой город, где есть уже община единоверцев и единоязыкцев. И в этом случае твоё место «у порога на коврике». Но не у параши же!

Здесь всё, кроме пространства, очень… мелкоразмерное. Город в 14 га — две сотни дворов. Пара-тройка сотен беженцев-эрзя сломают баланс в Сурчате.

Похоже на появление палестинцев в Ливане в 20 веке. Система, построенная на равновесии суннитов, шиитов и христиан, просто не могла интегрировать массу пришлых.

Здесь — хуже. Здесь «политические права» непрерывно «доказываются топором». И нет «гуманитарной помощи мирового сообщества наций». Наций, кстати, тоже ещё нет.

Перебить или похолопить беженцев шихне (коменданту) Сурчата будет не просто. А миром с ними разойтись невозможно — воинствующие язычники, «закоренелые», толпой. Для правоверного мусульманина… мерзость невыносимая.

* * *

— Воевода! Полон кормить?

— Нет. Пару-тройку дней поста для здорового человека не вредно. А больных… нам не надобно. Салман, Ольбег. Собирайте своих, подцепляете жерди, тянете полон к Пичай-городку. На броде аккуратнее. К Мадине я гонца уже отправил. Она барки подготовит. Гнать быстро.

В отличие от Ливана или Сурчата, у меня система рассчитана на приём эмигрантов. Разных категорий. Есть места, куда полон будет раскассирован, есть люди, которые с ним будут работать. Есть методики. Простейшие: обривание, клизмование, помойка, мед. осмотр… — сразу выявят всех буйных.