Обмануть судьбу - [68]
– Федя, а ты про Марию вспоминаешь?
– Да… Как не вспоминать. – Видно было, что больно ему говорить. Когда сын окреп, снялись с места Матвей с Марией и детьми, уплатили выходное старосте и уехали неизвестно куда. Оно и правильно, в другом краю никто даже полслова не мог бы сказать худого про их семью. Начали все заново. С той поры ни слуху, ни духу от них не было. Как там сын его, жив ли, Федя не знал.
– А ты не думал… Есть девки, с соседних деревень, что с радостью за тебя пойдут. Ты парень видный.
– Нет, не нужны они мне. Я им тем более не нужон… Юродивый…
– Так хоть выяснил бы, сватов бы заслали. Тебе самое время… – Аксинья знала, что родители с сыном даже боятся речь заводить о свадьбе.
– Не нужны мне девки… Пакость… Дурачком все считают меня…
– Для Марии не был дураком. Вам просто не повезло, что мужняя она была… Не Матвей бы…
– Нет, не потому. – Федя не выдержал, открыл сестре обиду, наболевшую гнойным чирьем. – Сказала она, что зря со мной…По глупости… Жалела она…
Ему легко было говорить о наболевшем сестре теперь, когда она замуж вышла, взрослой стала, сама испытала удары судьбы. В ее грустном взгляде он искал исцеления.
– Ты что, Феденька, нарочно она это сказала…
– Зачем? – удивленно вытаращил глаза брат.
– Право слово, дурачок! – не думая, выпалила Аксинья и осеклась. – Чтоб ты отстал, не лез в их семью. Что еще ей было делать? Без прощения мужа была бы она бабой пропащей. Ужель не понимаешь! А тебя любила она, точно знаю!
– Откуда?
– Иначе бы такая основательная женка на грех не пошла!
Брат молчал до самой деревни, только чихал порой от буйной пыльцы, сыпавшейся с перекинутых через плечо тюков с травами. Сестра понимала: его: медленная, тугодумная голова обмозговывает все то, что она сегодня ему сказала.
«Господи, дай брату моему счастье изведать». – Аксинья тревожилась о Федоре. А может, молитвой пыталась унять тревогу, что поселилась в самой в глубине сердца: «Соврал муж и не поморщился».
5. Надежда
Аксинья скучала по Григорию – видела его лишь поздней ночью, усталого, чумного. Он закидывал в себя еду, валился кулем на лавку, размазывал по тюфяку копоть. Григорий прославился на всю округу – со всех окрестных деревень ехал народ, прознавший про «златорукого» кузнеца. И пожинал плоды.
– Поехали, дочка, до города. По старой памяти, – позвал Василий погожим летним днем Оксюшу. Она с радостью согласилась.
Василий Ворон любил такие поездки. Он мог остаться с дочкой, представить, будто Аксинья все та же востроглазая хохотушка, девчушка, с охотой болтавшая с отцом, с уважением внимающая каждому его слову.
«И правда, с лица мало поменялась. Будто девка, – думал отец, бросая взгляды на замужнюю дочь. – Только еще краше стала. А повадка другая. Взрослая теперь, хозяйка».
Оправившись после всех своих огорчений, махнув рукой на свою бездетность, научившись заново радоваться миру, Аксинья вновь стала свежей и юной, исчезли тени под глазами, фигура налилась упругостью, голос стал глубже и нежнее. Любовь мужа, которую она чувствовала каждый день, наполняла ее уверенностью и озорством. Повойник[56] замужней бабы, вышитый жемчугом, шел ее румяному лицу с то и дело пробегавшей тенью улыбки, когда смотрела она на отца, поседевшего, но уверенно державшего поводья.
На базаре, прицениваясь к большому кованому сундуку, Аксинья случайно услышала разговор двух баб – одна ровесница ей, вторая постарше.
– Слыхала, Нинка-то родила, второго уже. Не зря я говорила ей про святую. Да благословит ее Бог.
– Чудо чудное! Как баба мучилась! Муженек-то ее, болтали, уже новую женушку присматривал, безбожник…
– Закон разрешает… Не приведи Бог!
– Истинно благостная отшельница. И слепые к ней, и калеки, и детишек матери несут! Всех благословляет, всем надежду дает. – Аксинья почти не слышала разговор удалявшихся от нее баб. Решилась она, помчалась вслед, расталкивая зевак.
Поклонившись старшей, Аксинья обратилась со всем уважением:
– Здравствуй, матушка, ты прости, что отвлекаю тебя. Скажи ты мне, пожалуйста, о ком речь свою ведете? Что за отшельница?
– Здравствуй, девица. Феодосией ее зовут, в скиту пустынном живет, людей исцеляет молитвами своими.
– И где найти ее?
– Ох, милая! – с подозрением ощупала маленькими глазками. – Для чего тебе?
– Дитя не могу родить, как Нина, о которой вы речи вели.
– И муж отказаться хочет от тебя? – с видимым любопытством уставились на нее обе женщины.
– Не в том дело. Я без дитя измучилась.
– Тогда запоминай, молодица. Живет Феодосия в сорока верстах от Соли Камской. Деревня Пустоболотово, а там идти в лес по тропке узкой, ключ чудотворный и обитель ее. Местные все знают.
– Слушай, – вступила в разговор молодая, – ты церковку малую, недавно выстроенную, на окраине города знаешь?
– Нет, ни разу не была.
– Вот туда сходи. У отца Александра спросишь, он тебе все расскажет.
Сарафан темного, неотбеленного льна, темный же платок, узелок в руке, босые ноги, уже покрытые пылью… С утра Аксинья и еще шестеро баб отправились в путь. Родители и особенно муж Аксинью отговаривали, стращали лихими людьми, грязью, неведомыми местами.
– Хоть до Пустоболотова на телеге довезем, – в один голос предлагали они.
Романы Элеоноры Гильм рассказывают о самом важном, погружая в чужие судьбы так легко, что хочется читать ее снова и снова! Встречайте новинку в серии книг о простой сибирской девушке и ее непростой судьбе – Аксинья как никто доказывает, что любить и быть любимой – самое счастливое и самое трудное испытание на свете… Третий роман является продолжением истории непростой жизни Аксиньи Ветер, знахарки и травницы. Россия начала XVII века, Смута, голод, сумятица. Жизнь героини наполнена тревогами о дочери и хлебе насущном.
Аксинья Ветер, жена кузнеца, в свои двадцать четыре года пережила немало тягот, оставшись вдовой при живом муже. Она и ее близкие выживают в суровом мире, где голод и лишения забирают свои жертвы, где все смешалось – злые и добрые дела, счастье и горе. В жизнь Аксиньи вновь врывается любовь, запретная и осуждаемая всеми. К чему приведет она и сможет ли Аксинья искупить свой грех?
Я изменила мужу и была сослана в настоящую глушь — далекое английское графство, — и намеревалась тихо переждать несколько мучительных месяцев ссылки. Но, увы, мне было уготовано не только столкнуться с поборником нравственности, неким мистером Остином, нагоняющим страх на всех развратниц Великобритании, но и ввязаться в провинциальные интриги, чуть не став жертвой убийцы… И все это ради одного — обрести любовь, в которую я никогда не верила.
Кланы Монтекки и Капулетти преследуют только одну цель – власть. Мальчики рождаются в них для того, чтобы сражаться и умирать за честь своей семьи. Но если судьба позволит выжить, выгодный брак должен быть заключен. Влияние и деньги, но только не любовь. Девочки – это еще одна часть капитала рода. Если распорядиться ими с умом. Их судьба предрешена в день их рождения.Бенволио Монтекки – кузен Ромео. Он знает, что его предназначение умереть за наследника и его клан, но в душе юноши полыхает мятежное пламя непокорности.
Конец XVII века… Пиратские суда заполонили Карибский бассейн. Семья английского аристократа лорда Батлера, спасаясь от религиозных преследователей, в спешке покидает Англию. Позади враждебный Лондон, а впереди счастливая жизнь, полная радужных надежд и планов. Но судьба часто вносит свои коррективы. Сумеет ли героиня романа, потеряв своих близких, отомстить за предательство и унижения…
ХIX век. Закат Великой Османской империи… Юная Реция и благородный Сади полюбили друг друга с первого взгляда. Но на пути к счастью их ждет немало преград… В Сади влюблена принцесса Рошана, и она готова на все, чтобы добиться взаимности и погубить соперницу. Соблазненный возможностью блестящей карьеры, Сади становится фаворитом принцессы… Сумеют ли Реция и Сади сохранить свою любовь?
Роман современной французской писательницы Жанны Бурен повествует об одном из самых известных и трагических эпизодов духовной истории средневековой Европы — любви великого философа Пьера Абеляра (1079–1142) и его ученицы Элоизы. Страсть принесла обоим «великим любовникам» не только высшее наслаждение, но и бесчисленные страдания: Абеляр как принявший священнический сан не мог «смыть грех прелюбодеяния», и дядя Элоизы через своих подручных подверг его позорному оскоплению. Элоиза продолжила свой жизненный путь в монастыре, но пронесла через все испытания великую любовь к своему избраннику.