Обманщик и его маскарад - [38]

– К чему мне вся эта белиберда? – встречал калека, который, на всем протяжении этой речи, выказывал самую невежественную ожесточенность. И он снова принялся раскачиваться на костылях с оскорбленным видом.

Отвернувшись в другую сторону, пока спазмы не прекратились, травник продолжал:

– Сострадание побуждает не дивиться вашему ожесточению, друг мой, ибо вы, несомненно, считаете, что жизнь жестоко обошлась с вами; но не забудьте, что кого любят, того наказывают.[105]

– Значит, не нужно наказывать слишком сильно и слишком долго, потому что шкура и сердце черствеют и не чувствуют ни боли, ни щекотки.

– Да, обычному уму ваша история кажется достойной сожаления. Но не отчаивайтесь; многое из лучшего еще остается с вами. Вы дышите этим благотворным воздухом, солнце щедро греет вас. Хотя вы бедны, не имеете друзей и не так проворны, как в молодости, но можете целыми дня вольно бродить по лесу среди пышных мхов и ярких цветов, пока само уединение не станет радостным, а независимость не принесет душевный покой.

– Свободно бродить с этими подпорками, – ха, ха!

– Прошу прощения, я забыл про костыли. Когда я представил вас после моего лечения, то невольно проглядел ваш нынешний вид.

– После вашего лечения? Вы называете себя костоправом, – прирожденным костоправом, да? Так идите и вправьте кости этому увечному миру, а потом уже разбирайтесь с моими костями.

– Право же, мой честный друг, я снова благодарю за то, что вы вернули меня к первоначальной теме. Позвольте мне осмотреть вас, – он наклонился. – Так… понятно, понятно; у вас примерно такой же случай, как у бедного негра. Кстати, вы видели его? Ах нет, вы же поднялись на борт, когда его уже не было. Так вот, его случай немного похож на ваш. Я прописал ему лечение и совсем не удивлюсь, если в скором времени он будет ходить почти так же хорошо, как я сам. Итак, доверяете ли вы моему мастерству?

– Ха, ха!

Травник отвернулся, но когда смех прекратился, спокойно продолжал:

– Я не стану навязывать вам доверие ко мне, но охотно окажу вам дружескую услугу. Вот, возьмите эту коробочку. Просто втирайте мазь в суставы, утром и вечером. Возьмите, это бесплатно. Пусть Господь благословит вас. До свидания.

– Постойте, – калека перестал раскачиваться, не оставшись безучастным к такому неожиданному поступку. – Постойте, и спасибо вам… Но это и впрямь принесет мне пользу? Скажите честно, да или нет? Не обманывайте бедного парня!

Его лицо жалобно искривилось, глаза заблестели.

– Попробуйте. До свидания.

– Постойте, обождите! Это действительно поможет мне?

– Вполне возможно; не грех будет попробовать. До свидания.

– Постойте! Вот деньги; дайте мне еще три коробочки.

– Друг мой, – Травник повернулся к нему со смешанным выражением радости и печали на лице. – Меня радует возрождение вашего доверия и оптимизма. Поверьте, как и ваши костыли, доверие и оптимизм служат долговременной опорой для человека, даже когда он не может опираться на свои ноги. Придерживайтесь доверия и оптимизма, поскольку лишь безумный калека выбрасывает свои костыли. Вы попросили еще три коробочки моей мази. К счастью, именно столько у меня и осталось. Вот они. Я продаю их по полдоллара за штуку, но ничего не возьму с вас. Еще раз, пусть Господь благословит вас. До свидания.

– Останьтесь! – дрогнувшим голосом воззвал калека и снова начал раскачиваться. – Подождите еще немного! Вы сделали меня лучшим человеком. Вы обошлись со мной как добрый христианин и по-доброму разговаривали со мной. Этого было достаточно и без вашего подарка. Вот деньги, и я не приму ваш отказ. Вот, вот, и пусть благословение Божье пребудет с вами!

Когда травник ушел, калека постепенно уменьшил амплитуду своего раскачивания до легких колебаний. Вероятно, это отражало успокоение его взволнованных мыслей.

Глава 20. Повторное появление того, кого могли запомнить

Травник не успел далеко отойти, когда перед ним развернулось новое зрелище. Высохший старик с телосложением двенадцатилетнего мальчика, облаченный в вылезшее кротовое пальто, недавно служившее подушкой, с глазами хорька, подслеповато мигавшими на солнце среди белых палубных надстроек, нелепо возбужденный, семенил по палубе, рыская взглядом в разные стороны, как будто встревожено искал свою сиделку. Он напоминал лежачего больного, который, в силу чрезвычайных обстоятельств, – например, пожара, – был вынужден подняться на ноги и выйти наружу.

– Вы кого-то ищете, – сказал травник, приблизившись к нему. – Могу я помочь вам?

– Да, да, я так стар и несчастен, – прокашлял тот. – Где он? Я долго старался встать и найти его. Но у меня нет друзей, и мне никто не помогал… до сих пор. Где он?

– Кого вы имеете в виду? – травник подошел ближе, чтобы остановить напрасные метания слабосильного человека.

– Да, да, да, – заметивши одежду собеседника, – это вы, вы, вы… кха, кха, кха!

– Я?

– Кха, кха, кха… вы тот человек, о котором он говорил. Кто он такой?

– По правде говоря, мне самому бы хотелось узнать.

– Боже мой, спасибо! – с изумленным видом прокашлял старик. – С тех пор, как я встретился с ним, у меня голова идет кругом. Мне нужен ангел-хранитель. Этот ваш сюртук табачного цвета, не так ли? Я почему-то не могу доверять моим чувствам после того, как доверился ему, – кха, кха, кха!