Обманная весна - [6]
Грин сидел в кресле и читал. Спальник был давно убран и комната приведена в идеально-нежилой вид.
— Ни фига себе, — сказал Грин с ухмылкой, отрываясь от книги. — Я думал, ты до вечера дрыхнуть будешь. Уже второй час.
Грин был, как всегда, в полном блеске, и глаза у него светились, и пряжка на ремне горела, и тельняшка смотрелась на его поджарой фигуре роскошнее, чем гусарский доломан.
— Мне такая дрянь снилась, — пожаловался Иван, с трудом садясь. — Мне даже в командировке сны снились спокойнее. А тут — руки какие-то тянулись из асфальта, мозги какие-то размазанные…
Грин приподнял бровь.
— Надо же, — сказал он задумчиво. — А я в горах дрянь смотрел, зато в Питере просто как младенец дрыхну. Восприятие разное. А может, это потому что мы в церкви не были. Иди умойся.
Иван поплелся в ванную, бросив по дороге взгляд на обложку книги Грина. Книга оказалась зачитанным дешевеньким Евангелием.
Иван плескал себе холодной водой в лицо и думал. Грин снова был так же недосягаемо высок, как и два года назад, в учебке, где Грин был старше по статусу, по возрасту, по званию и в принципе. Отношения «духов» с Грином здорово отличались от обычных. Он не гонял «молодняк», считая это, похоже, ниже собственного достоинства — «молодняк» сам лез вон из кожи, «молодняк» набивался Грину в свиту. Грин отмахивался лениво-снисходительно — а спустя некоторое время, Иван заметил, что в свиту Грина напрашиваются и старшие, а он и от них отмахивается с тем же лениво-снисходительным видом. А толкование этого редкого явления заключалось в том, что сам Грин был старшим по жизни. Он был настолько старшим, что это, похоже, чуяли и офицеры. В горах его спокойное превосходство стало еще заметнее.
Иван видел много дешевых понтов, но все понты, кинутые в присутствии Грина, вдребезги разбивались о его каменное спокойствие, веселую готовность к разумному риску и полное отсутствие страха. Иван ему даже завидовать не мог, только восхищался, почти благоговел — но в глубине души ждал, что в Питере, в мирной обстановке, положение переменится, и с Грином можно будет общаться на равных.
Не переменилось. Теперь Грин был, вдобавок, духовно старше.
Ну и ляд с ним, с положением.
Иван вышел из ванной, тряся мокрыми волосами. Из кухни пахло неопределенной едой.
— Жрать будешь? — спросил угадывающийся Грин.
— Ага, только домой позвоню.
Телефонный аппарат был старый, тяжелый, зеленый, растопыренный, как самодовольная лягушка. Он стоял на столике в прихожей, и стула рядом не наблюдалось. Звонить полагалось стоя и быстро — в этом был весь Грин.
— Алло, мама? — говорил Иван в телефонную трубку. — Это я… я, наверное, к вечеру приду… Да нет, это мы тут с другом… служили вместе… Да нет, просто выпили, посидели, спохватились поздно — уже транспорт не ходил… Ну извини, извини. Сегодня я тоже, наверное, поздно приду… Да нет, мы тут в церковь собирались… — последовала долгая пауза. — Нет, все в порядке. Просто он верующий, а я… ну вообще, почему мне с ним не сходить?.. Ну все, целую…
Иван повесил трубку. Интересно, почему ложь вызывает большее доверие, чем полуправда, полуправда — большее, чем правда, а чистой правде вообще не верят?
Иван вошел в кухню. На столе лежала буханка хлеба в пластмассовой тарелке, и стояли две жестяных миски с модернизированным «бомжатским супчиком»: Грин добавил в лапшу майонеза, кетчупа, консервированного зеленого горошка и тушенки. «Бомжатский супчик» теперь прикидывался супчиком обыкновенным.
— Ну ты даешь, — сказал Иван, когда попробовал. — Это, оказывается, еще и есть можно…
Грин усмехнулся.
— Фирма веников не вяжет. Конечно, для некоторых, которые живут с мамой и трескают ежедневно домашние пончики с сахарной пудрой, это не еда, но нам, одиноким волкам, никто на вышитой скатерти не подаст, а готовить мы не умеем.
Иван вспомнил историю с мамиными пончиками и рассмеялся.
— Ладно уж, не умеешь…
— Чуть-чуть не считается. Как говорится у новых русских, хочешь жить — умей крутиться…
Слушая Грина, Иван грелся. Было уютно, не по-домашнему, как-то бивуачно уютно. Нам, одиноким волкам, если что-то и нравилось в армейской и военной жизни, то именно этот уют, напоминающий о средневековых солдатах, отдыхавших после штурма крепости. Дома и во всех знакомых Ивану домах было иначе. Неплохо, слов нет, комфортно — но иначе.
— А твоя-то родня где живет? — спросил Иван, доедая лапшу даже не без удовольствия.
— Моя родня — это двоюродная тетка с мужем, — отозвался Грин.
— А остальные-то?
— Мама с папой разбились на машине, когда я в шестой класс ходил, — сказал Грин, собирая грязную посуду. Ничего нельзя было понять по его будничному тону. — Я тебе не говорил? Я с бабкой жил — суперстервозой неосовдепа. Она умерла четыре года назад. Вторая комната — ее, я не люблю там бывать.
— Извини…
— Фигня. Нормальный вопрос нормального человека. А у меня все давно уже пеплом затянулось, так что неважно.
— Помыть посуду?
— Сиди.
Грин мыл миски, звякал ложками, потом расставил их сушиться, сел и закурил. Иван от смущения смотрел в серые небеса за окном и думал.
Уже потом, когда собирались уходить, и Грин что-то искал в своей комнате, Иван приоткрыл дверь во вторую и заглянул. Из-за двери потянуло сандалом, пудрой и лекарствами, старым, непроветриваемым запахом; Иван успел заметить распухший диван в бархатной попоне с бахромой и ковер с багровыми и желтыми жирными цветами. Потом Грин тронул его за плечо.
Классики правы: богом впрямь быть непросто. Особенно на чужой планете. Особенно — если инопланетяне похожи на людей Земли, как близкая родня…
Что думает герой, отправляясь на битву со злодеем, всем давно известно. А что в это время думает злодей? Тёмный властелин? Тот самый, кого мечтают убить бесчисленные рыцари?Жестокий тиран. Командир мёртвых легионов. Коварный интриган. Безжалостный убийца. Извращенец и насильник. Он вообще думает о чём-нибудь?Он — чёрный маг на троне. Он ночами строит козни и совершает чудовищные обряды. Он мечтает о чужих землях. Он водит шашни с выходцами из преисподней.Он — Дольф Некромант. О чём он может думать? В этой книге он расскажет об этом сам.
«Внутри каждого, наверное, живёт зверь. Только он не мерзкий, не низкий и не подлый… то есть, конечно, и такие бывают, но не в этих случаях. Зверь — просто зверь.».
Надо же было хоть раз в жизни написать фэнтези о попаданце! Все пишут)))
Они пожирают нас. Они воруют наши чувства, наше время, наши души…И, может быть, только Вечность — настоящий Шанс спастись. Шанс первый, и последний, и единственный. Только Вечность. А что можно отдать за вечную жизнь? Душу? Кому нужна душа, выставленная на продажу… Совесть? А где она…А что у нас ещё есть? И с чем мы пойдём в эту Вечность? Как нам там будет — на пиру Вечных Князей и Хозяев Ночи?
В центре повествования — городок в карельских лесах, который становится центром притяжения для самых разных людей с не всегда ясным прошлым и довольно сумрачным будущим. Юра Хорь, школьный учитель, привозит сюда свою жену, которую мучает навязчивая идея. Валентин вдруг обнаруживает, что не может выбраться из собственной квартиры. Некий частный детектив прибывает в город, чтобы найти женщину, по слухам, владеющую секретом бессмертия. Безногий карлик, живущий в давно заброшенном санатории на берегу озера, одержим мыслью о поджоге.
«Ублюдок. Я в тебя больше не верю. И знаешь что? Если бы тогда в городе и правда появился Дьявол, я бы продала ему душу, просто назло тебе. Потому что он, быть может, вылечил бы Джули. Равноценный обмен. Не так, как с тобой. Ты забираешь всю нашу любовь и доверие и ничего не даешь взамен. Так что иди ты в задницу, приятель».
Истории, в которых к обычной жизни подмешивается альтернативная реальность: сны, безумие, фантазии, воспоминания…
За восемь дней до летнего солнцестояния в древнем Стоунхендже совершается торжественный ритуал кровавого жертвоприношения, в канун нашествия многочисленных любителей встретить самый знаменательный рассвет среди мистических камней. Через несколько часов всемирно известный охотник за археологическими сокровищами пускает себе пулю в лоб, сидя в своем загородном доме. Но он оставляет зашифрованное послание своему давно уехавшему сыну — молодому археологу Гидеону Чейзу.Вместе с бесстрашной женщиной-детективом из уилтширской полиции Гидеон разоблачает тайное общество — древнее братство, тысячелетиями преданно служившее Святилищу Стоунхенджа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поздравляю всех читателей и друзей с наступающим Новым годом. Эта сказка — новогодний подарок для всех вас, в особенности — для тех, кто полюбил цикл «Лунный Бархат».
Улыбка на классическую тему «Вампир и Девушка»))Тоже имеет отношение к циклу «Лунный Бархат».
Мог ли ожидать Женя, скульптор и «последний романтик», что, познакомившись по дороге с работы с очаровательной девушкой, переступит грань, из-за которой смертному нет возврата?Мог ли маньяк, подкарауливающий в темных подворотнях припозднившихся школьниц, ожидать возмездия от того, кто пришел с совершенно неожиданной ночной стороны жизни?А бывший наемник, сущий бандит – почему он бросает свою «карьеру» среди братков ради другой, совсем другой – невероятной?Всё это ночь – глубокий океан, не достанешь до дна! Родной, с детства знакомый город может оказаться таким странным, таким непредсказуемым местом, если правильно посмотреть!Ночь обманывает и меняет, ночь срывает маски и надевает новые.