Обман - [114]

Я молчу, пытаясь успокоиться.

– Но я никогда ничего не сделала бы со счетом, Джек. Я не заинтересована в создании дополнительных проблем. Просто считаю, что на «Эйнсвик» свалилось слишком много бед, и что если бы дела у фирмы шли лучше, Гарри не принял бы своего рокового решения. Я думаю, ты мог бы оказать ему более существенную помощь в трудную минуту.

Джек не предпринимает попыток оспорить это. Агрессивность в выражении его лица несколько ослабевает.

– Ну, хорошо, – уже несколько спокойнее произносит он. – Я должен сделать это по доброте душевной, так?

Я не отвечаю.

– Чертов филантроп! – презрительно кривит губы Джек. – Позволю себе заметить, Эллен, что я и так уже немало сделал для тебя. – Резким движением он сдергивает полотенце с бортика ванны и с силой прижимает его к лицу.

– Джек, это не филантропия. Это спасение меня и моих детей. Я не перенесу, если скандал выплеснется наружу. Правда, не перенесу.

– Но я ведь уже объяснял тебе…

– Даже малейшего шепота по этому поводу я не выдержу!

– Ну вот! – говорит он таким тоном, как будто мои доводы звучат для него вполне убедительно и он наконец понял, что я действую не из дурацких побуждений. – Значит, образ Гарри должен оставаться незапятнанным. А святая Эллен не должна потерять лицо, – Джек саркастически улыбается. Неожиданно он быстро подходит ко мне, притягивает к себе и крепко целует в губы. – Значит, мне нужно быть хорошим по отношению к тебе?

В его глазах я читаю согласие и одновременно просчет ситуации на перспективу.

Возле дома Морланда очень темно. Окна не горят, машины перед домом нет. Я останавливаюсь на приличном расстоянии и, опустив спинку сиденья, закрываю глаза. Темнота наполнена звуками. Надо мной шумят листья деревьев, с реки отдаленно доносится плеск воды. Все окутано вечерним туманом, холодным как смерть.

Неожиданно я слышу шум подъезжающей машины. Вот она уже у дома. Вспыхивает свет на крыльце и в холле. Распахивается входная дверь. Ричард один. Я с облегчением вздыхаю.

Он оборачивается на мое приветствие.

– Эллен? – удивленно восклицает Ричард.

Он торопливо подходит ко мне и наклоняется, чтобы поцеловать в щеку. Но то ли я поворачиваю голову чуть больше, то ли он склоняется немного ниже, только мы почти касаемся друг друга губами, и вместе с мужским запахом я ощущаю исходящий от него легкий аромат вина.

– Что случилось? – спрашивает Морланд.

– Да почти все. – Я издаю короткий смешок.

Видимо, не понимая моего настроения, Ричард проводит меня в холл и там, под льющимся с потолка светом, внимательно смотрит в глаза.

– Ничего особенного, – поправляюсь я. – Кроме того, что Доусон забрал «Зодиак» в полицию и задавал бесчисленные вопросы по поводу лодок. – И неожиданно для себя вдруг добавляю: – Вы могли бы предупредить меня.

– Я не знал… Я думал… – он не заканчивает фразу. В своем темном костюме Ричард выглядит очень привлекательно. У рубашки кремового оттенка расстегнута верхняя пуговица, а узел галстука ослаблен – такое впечатление, что он сделал это по дороге в каком-то нервном порыве.

– Доусон считает весьма странным, что Гарри взял с собой плоскодонку, – говорю я с легким оттенком иронии.

– Я сказал ему, что нахожу это не совсем обычным, – сразу признается Морланд.

– Я так и думала, что на эту идею навели его вы, – с легким укором откликаюсь я. – Он также очень озабочен анонимным письмом и считает необходимым тщательно расследовать эту линию.

Ричард явно чувствует себя неловко.

– Да, и об этом я тоже ему говорил.

– Значит, вы кого-то подозреваете?

– Как только вы показали мне письмо, я сразу понял, кто мог его написать.

– Понятно, – коротко киваю я. – Вы знали этого человека?

– Эллен, возможно, мне следовало рассказать вам обо всем раньше, но я не хотел без надобности… – Он подыскивает слово. – …Расстраивать вас. – Ричард с сочувствием смотрит на меня.

– Может, тогда я поняла бы все раньше, – тихо говорю я. – Ладно, постараюсь понять сейчас.

Морланд быстрым движением развязывает галстук, резко снимает пиджак, бросает его на стул. Впечатление такое, что он хочет сэкономить время для рассказа.

– Я приготовлю кофе. – Он жестом приглашает меня на кухню и включает электрический чайник. – Я уже говорил вам, что мы столкнулись со взводом Гарри на Фолклендах ночью? – Словно забыв о ложках, он вытряхивает растворимый кофе из банки прямо в кружки. – И что его подчиненные переживали из-за смерти солдата по фамилии Когрив? – Морланд опирается спиной о стойку и складывает руки на груди. Под неоновым светом, падающим сверху, черты его лица обостряются, под глазами залегают глубокие тени. Словно восстанавливая в памяти детали, он медленно говорит: – Солдаты Гарри растерялись. Первым делом они обстреляли нас. На войне такое, конечно, случается, но ведь это произошло не в пылу боя. Аргентинцы были от нас самое меньшее милях в пятнадцати. Наша группа знала об этом, но даже если допустить, что у десантников разведданных было меньше, они повели себя излишне нервозно. – Ричард качает головой, углубившись в воспоминания. – Кстати, с маскировкой у них дело тоже обстояло неважно. Шли со всякими стуками, разговорами. Мы их окликнули, а они тут же открыли стрельбу. К счастью, нас в спецвойсках хорошо учили уклоняться от огня, и мы не пострадали. Они быстро поняли свою ошибку и запросили пароль. Мы ответили. Но даже после установления контакта мы поднялись лишь тогда, когда они пообещали не стрелять.