Обман - [115]

Вода закипает, и чайник со щелчком выключается. Морланд отстраненно смотрит на поднимающийся из него пар.

– Мы, в принципе, обрадовались встрече, так как уже в течение трех дней находились на задании и устали. С двумя запланированными встречами с другой группой вышли промашки, а до третьей было еще далеко, так что повстречать своих было, конечно, приятно – обменяться информацией, нормально поспать под хорошей охраной. – Ричард разливает в кружки кипяток. – Но заснуть было все равно трудно. Во всяком случае, для меня. Я услышал такие вещи, от которых волосы встали дыбом. Я имею в виду демонстрацию полного пренебрежения по отношению к Гарри со стороны трех-четырех солдат его взвода. При том, что остальные молчали и не пытались заставить тех заткнуться, как произошло бы в любом воинском коллективе. Создалось впечатление, что все это говорилось специально для нас. Гарри предпринял было попытку урезонить солдат, но никто не внял ему. В темноте я не видел лиц тех солдат, но Гарри, разумеется, знал их. Мои товарищи спали и, думаю, ничего не слышали. В конце концов уснул и я.

Ричард достает из холодильника пакет молока и нюхает его, затем предлагает мне. Я жестом отказываюсь. Он роется в ящике стола и выуживает оттуда чайную ложку. Кладет сахар в кружку и долго мешает свой кофе. Наконец поднимает глаза. Взгляд у него грустный.

– Я уже говорил вам, что они считали себя преданными. Правильно это или нет, но они были уверены, что смерти их товарища можно было избежать.

Морланд смотрит на меня, как бы спрашивая, нужно ли подробно повторять ранее сказанное.

– Они считали, что виноват был Гарри?

– Не все, а лишь некоторые. Но они действительно так считали.

– А он был виноват?

Ричард неопределенно пожимает плечами.

– Кто знает? Подробности этой истории я узнал позже, от других людей. В тех обстоятельствах легко было раздавать обвинения.

Он берет мою кружку и кивком головы приглашает пройти в гостиную. Мы усаживаемся по сторонам от камина. Огня в нем нет. На столике рядом с нами лежит яркий журнал мод, а на каминной полке стоит ваза с чуть увядшими цветами.

– Мы не знали, что незадолго до нашей встречи со взводом Гарри там произошел серьезный инцидент. Солдат по имени Аткинс набросился на Гарри с кулаками. А перед рассветом, когда мы собирались уже уходить, тот же солдат предпринял новую попытку. Проверяя снаряжение, я услышал неподалеку страшную возню. Двое десантников с силой удерживали на земле Аткинса, который брыкался и страшно матерился. Оказывается, он попытался снова наброситься на Гарри, но его успели вовремя остановить. Не выдержав, я спросил Гарри, в чем же дело. Он коротко бросил, что Аткинс просто спятил. Но впоследствии я узнал, что этот Аткинс был другом Контрива. Он хотел задушить Гарри. И я тут ни при чем.

Я анализирую услышанное и пытаюсь как-то связать эту историю с версией Доусона, но у меня ничего не получается. Это другой Гарри. Тот, которого я не знала, и чей внутренний мир не понимала.

– Вот так… – Ричард наклоняется вперед и опирается локтями на колени. – Версия с Аткинсом лежит на поверхности.

Я никогда не думала, что это ядовитое письмо будет персонифицировано. Не представляла себе, что за ним стоит реальный человек, которого будут искать.

– Не верю, – твердо произношу я. – Гарри покончил с собой. Все прочие версии просто смешны.

– Вам это только кажется…

– Все вопросы Доусона вертятся вокруг этой плоскодонки. Да Гарри просто любил ее. Она большая, у нее мощный мотор. Ему нравилось носиться на ней. Грести он не любил. И вообще это так похоже на него: взять плоскодонку, когда ее не следовало брать. И, кстати, если уж Гарри решил уйти из жизни, его не волновало, что за лодка будет при «Минерве».

– И все-таки, зачем брать большую и тяжелую плоскодонку? – мягко возражает Морланд. И пока я соображаю, что ответить, тихо добавляет: – Не уверен, сказал ли вам Доусон, но в этом деле есть еще одна странность. «Зодиак»… Его видели рано утром в ту субботу не у пристани, а на некотором расстоянии от нее вверх по течению реки. Он застрял на отмели.

– Я сказала Доусону, что нашла лодка у пристани.

– Значит, у вас хорошие соседи. Кто-то из них должен был достать лодку из болотистой грязи и оттащить к вашей пристани. Но Уэлли Смит видел ее рано утром, и вовсе не у пристани.

Уэлли Смит – это лесник, который работает в соседнем с нами имении. Глупо было думать, что лодку никто не увидит. И глупо было лгать Доусону. Я начинаю делать ошибки. Интересно, понял ли инспектор, что я лгала, или мне удастся отговориться? И какие еще ошибки я успела сделать?

– Доусон встречался с Уэлли? – ошарашенно спрашиваю я. Мысль о том, что инспектор опрашивает моих соседей, вселяет в меня новый страх.

– Думаю, да. Но и без этого Уэлли рассказал нескольким людям о том, что он видел.

Рассказал людям? А, может, тебе, Ричард? А уж от тебя об этом узнал и Доусон.

– Итак… – Морланд глубоко втягивает носом воздух. – Теперь вы видите, как это выглядит в глазах Доусона. Письмо, кровоподтек, выстрел…

– Расскажите, – тихо прошу я.

Ричард слегка хмурится, как будто не может до конца уловить смысл моей просьбы.