Облачный полк - [16]
Глебов снова принялся давить табак. Корреспондент поглядел на Саныча, но ничего не сказал, начал готовиться к съемке.
– Шапку надень, – велел Глебов.
– Мне так очень идет, – огрызнулся Саныч. – Бабушка меня всегда так причесывала…
– Ладно, пусть так. Ты же дураком получишься, не я.
– Может, ему оружие взять? – спросил корреспондент.
– Да, хорошо бы, – согласился Глебов. – Какой партизан без оружия… На.
Глебов расстегнул кобуру с наганом.
– Может, лучше за автоматом сбегать? – спросил Саныч.
– За автоматом?! – воодушевился Виктор. – Да, лучше, конечно, с автоматом. Если недалеко…
– Недалеко! – Саныч сорвался с места. – Я сейчас!
Глебов сокрушенно помотал головой.
– А вы в какой газете работаете? – спросил я Виктора. – В «Красной Звезде» или в «Правде»? А какой у вас объектив? Надо скорее фотографировать уже, а то солнце уйдет. Можно камеру посмотреть? А вы из Москвы?
Корреспондент раскрыл растерянно рот, Глебов поглядел на меня, щелкнул языком.
– А куда мне их девать? – спросил он почему-то у Виктора. – Выгнать нельзя – их убьют сразу. А если не убьют, то в Германию угонят. Домой я их тоже не могу отправить, дом тут совсем не у каждого остался. Да и опасно отправлять, сами знаете. Ко мне каждый месяц сопля какая прибивается, а я тут советская власть, я их определять должен…
Глебов свернул газету вчетверо, хлопнул себя по колену, сказал:
– А на месте они сидеть тоже не хотят, возраст не тот. Вот и воюют…
– Хорошо ведь воюют, – напомнил корреспондент.
– А… – Глебов только рукой махнул. – Это все не для детей занятие, Виктор, сами ведь понимаете…
– В Древней Руси уже в двенадцать лет на поле выходили, – возразил Виктор. – Это исторический факт.
– Ну, мы же не в Древней Руси, – мягко перебил Глебов, – мы в Советском Союзе. Пацанва должна в школе сидеть, бабы должны щи варить, а воевать должны взрослые. Все просто. Вот вы, Виктор, вы ведь в институте учились?
– В ИФЛИ. Историю изучал. Но сейчас же война…
Глебов ничего не ответил, потому что вернулся Саныч с автоматом. И с шапкой.
– Все готово? – весело спросил он. – Давайте скорей, а то тут один ненормальный рыщет…
Саныч повесил МП на шею, надвинул шапку на глаза, придал суровости лицу.
– Фотографируйте, – сказал он. – Только сразу предупреждаю – все равно ничего не получится.
– Посмотрим-посмотрим…
Виктор возился с камерой. Я отметил, что она у него необычная, таких раньше я не видел, наверное, точно американская: много полированного металла, и объективы сменные сбоку. Виктор колдовал с диафрагмой, устанавливал выдержку, крепил аппарат на откуда-то взявшемся штативе, все это время Саныч держал позу.
Вдруг корреспондент оторвался от объектива и уставился на Саныча, рот открыл.
– А это, собственно, что? – Корреспондент указал пальцем. – На ремне? У автомата? Это…
– Железные кресты, – гордо признался Саныч. – Пять штук. Я их тут специально привинчиваю…
– Железные кресты? – растерянно переспросил Виктор.
– Ага. Четыре второй степени и один первой, я его совсем недавно снял…
– Убери эту мерзость! – почти простонал Глебов.
– А почему мерзость-то? – обиженно поинтересовался Саныч. – Никакой мерзости тут нет. Автомат это мой, я его не в карты выиграл, между прочим, а в бою добыл. И кресты эти снял с врагов. Это мои трофеи. Вы вот видели, наверное, на самолетах тоже так рисуют, в вашей же газете печатали!
Глебов закашлялся.
– А куда мне эти кресты девать? – продолжал Саныч. – На фашистах жаль оставлять, выкидывать – тоже, Глебов их не принимает, вот я и придумал…
Откуда-то сбоку выпрыгнул Ковалец с ППШ. Предусмотрительный.
– Давайте и ППШ, чего уж, – заявил Саныч. – Буду сразу с двумя. Слушайте, а можно ведь и «дегтяря» притащить…
Глебов перестал кашлять, поглядел на Саныча укоризненно.
– Ладно, – Саныч снял с шеи МП. – Все равно ничего не получится.
Он сунул автомат мне, взял ППШ, нахлобучил шапку почти до переносицы.
– Ты бы хоть шапку снял, – посоветовал Ковалец. – Похож на бабая.
И Ковалец предусмотрительно вытащил расческу, протянул Санычу.
– Не, спасибо, – отказался Саныч. – Я у тебя в прошлый раз взял неосторожно, потом месяц башка чесалась. Я уж лучше так.
Саныч снял шапку, причесался рукой, уже по-нормальному – неплохо получилось, героически.
– Давайте все-таки фотографироваться, – напомнил корреспондент. – Молодой человек прав – свет сегодня плавает.
– Давайте-давайте, – Саныч подобрался еще раз.
Корреспондент продолжил возиться с камерой, Саныч терпеливо ждал.
Щелкнул взводимый затвор, фотограф сказал про птичку, Ковалец, стоявший чуть сбоку за спиной, сделал шаг в кадр. Виктор надавил на гашетку, пружина щелкнула, шторка перекосилась, Виктор хлюпнул носом.
– Я же говорил – не получится, – с удовольствием сказал Саныч.
Газетчик принялся разбираться с камерой, Саныч опустил автомат.
– Меня нельзя сфотографировать, – сказал он в очередной раз. – Ни разу не получалось ни у кого.
– Я сейчас! – заверил Виктор. – Все исправлю.
Он принялся ковыряться в камере маленькой отверткой, а мы всё ждали, а потом дзинькнул замок крышки, и упругим серпантином выплюнулась пленка. Корреспондент матюгнулся, прикусил язык, поглядел на Глебова. Тот пожал плечами. Недовольно. Оно понятно, забот у него полно, а тут с нами возиться приходится. Но ничего не поделаешь, порядок такой, советская власть, однако.
Синцов не хотел ехать в Гривск, он вообще никуда не хотел ехать летом. Лето – время лени, безделья, компьютерных игр и иногда книжек, в общем, мечта предыдущих девяти месяцев. Но не в этот раз. А в этот раз лето – испытание на силу воли и твердость, устойчивость к лишениям, что значит – гостить у бабушки в провинциальном городке, без ноутбука и интернета. И как пережить эти мрачные обстоятельства, Синцову совершенно непонятно. Однако у Гривска оказались на парня свои планы, и разгуливающие по городу синие собаки, странный незнакомец, предлагающий взять у Синцова в аренду удачу, – только начало целой коллекции происшествий.
«Остров Сахалин» – это и парафраз Чехова, которого Эдуард Веркин трепетно чтит, и великолепный постапокалипсис, и отличный приключенческий роман, от которого невозможно оторваться, и нежная история любви, и грустная повесть об утраченной надежде. Книга не оставит равнодушными ни знатоков классической литературы, ни любителей Станислава Лема и братьев Стругацких. В ней есть приключения, экшн, непредсказуемые повороты сюжета, но есть и сложные футурологические конструкции, и философские рассуждения, и, разумеется, грустная, как и все настоящее, история подлинной любви.
Дядька Аксёна как-то рассказал ему о непреложных законах жизни, которые, что бы ты ни делал, не изменить. Один из них – первая любовь не бывает счастливой. С этим можно спорить, не соглашаться, но в конце концов придется смириться и все забыть: прогулки до дома со школы, драки с соперниками, их с Ульяной мир «на двоих», отвоеванный им у сверстников еще в детском саду, весну… Забыть и просто жить. Но Аксён так не может. Он ждет апреля, потому что в апреле Она вернется в их сонный город, и он попробует обмануть лживые правила взрослой жизни, попробует все исправить.
Эдуард Веркин – писатель, неоднократный лауреат литературной премии «Заветная мечта», лауреат конкурса «Книгуру», победитель конкурса им. С. Михалкова и один из самых ярких современных авторов для подростков. Его книги необычны, хотя рассказывают, казалось бы, о повседневной жизни. Они потрясают, переворачивают привычную картину мира и самой историей, которая всегда мастерски передана, и тем, что осталось за кадром.События книги происходят в далеком будущем, где большая часть человечества в результате эпидемии перестала быть людьми.
Эдуард Веркин – современный писатель, неоднократный лауреат литературной премии «Заветная мечта», лауреат конкурса «Книгуру», победитель конкурса им. С. Михалкова и один из самых ярких современных авторов для подростков. Его книги необычны, хотя рассказывают, казалось бы, о повседневной жизни. Они потрясают, переворачивают привычную картину мира и самой историей, которая всегда мастерски передана, и тем, что осталось за кадром. Роман «Герда» – это история взросления, которое часто происходит вдруг, не потому что возраст подошел, а потому что здесь и сейчас приходится принимать непростое решение, а подсказки спросить не у кого.
Эдуард Веркин – современный писатель, неоднократный лауреат литературной премии «Заветная мечта», лауреат конкурса «Книгуру», победитель конкурса им. С. Михалкова и один из самых ярких современных авторов для подростков. Его книги необычны, хотя рассказывают, казалось бы, о повседневной жизни. Они потрясают и переворачивают привычную картину мира и самой историей, которая всегда мастерски передана, и тем, что осталось за кадром.«Кусатель ворон» – это классическая «роуд стори», приключения подростков во время путешествия по Золотому кольцу.
Героиня этой книги — смешная девочка Иринка — большая фантазерка и не очень удачливая «поэтесса». Время действия повести — первые годы Советской власти, годы гражданской войны. Вместе со своей мамой — большевичкой, которая хорошо знает узбекский язык, — Иринка приезжает в Ташкент. Город только оправляется от недавнего белогвардейского мятежа, в нем затаилось еще много врагов молодой Советской власти. И вот Иринка случайно узнает, что готовится новое выступление против большевиков. Она сообщает старшим о своем страшном открытии.
Лакский писатель Абачара Гусейнаев хорошо знает повадки животных и занимательно рассказывает о них. Перед читателем открывается целый мир, многообразный, интересный. Имя ему - живая природа.
С самого детства мы пытаемся найти свое место под солнцем — утвердиться в компании друзей, завоевать признание или чью-то любовь, но каждый действует по-своему. Эта история о девчонках с твоего двора, подругах. Леся старается всем угодить, но в поиске всеобщего признания забывает о себе. Ира хочет главенствовать, не понимая, что превращается в тирана. Наташа живет прошлым. А Симкина выбирает путь аутсайдера.
Сказка о потерянном или потерявшемся коте и приятном пути домой. Продолжение сказки «Фея на венике». Щенка Тобика и его волшебных друзей ждут новые приключения — на даче!
«В джунглях Юга» — это приключенческая повесть известного вьетнамского писателя, посвященная начальному периоду войны I Сопротивления (1946–1954 гг.). Герой повести мальчик Ан потерял во время эвакуации из города своих родителей. Разыскивая их, он плывет по многочисленным каналам и рекам в джунглях Южного Вьетнама. На своем пути Ан встречает прекрасных людей — охотников, рыбаков, звероловов, — истинных патриотов своей родины. Вместе с ними он вступает в партизанский отряд, чтобы дать отпор врагу. Увлекательный сюжет повести сочетается с органично вплетенным в повествование познавательным материалом о своеобразном быте и природе Южного Вьетнама.
Автобиографические рассказы известного таджикского ученого-фольклориста и писателя о своем детстве, прошедшем в древнем городе ремесленников Ура-Тюбе. Автор прослеживает, как благотворно влияло на судьбы людей социалистическое преобразование действительности после Октября.