Облачно, с прояснениями - [44]
Ляля засмеялась:
— И то верно.
Я спросила:
— Когда ты приедешь?
— Осенью. В сентябре или в октябре.
— Или в январе, — продолжил Юра.
Она не ответила, глянула на деда. Подошла, обняла за шею, прижалась к его плечу.
— Дедушка, я приеду, честное слово, осенью я приеду обратно, к тебе…
Он улыбнулся:
— Честное-расчестное?
— Честное-расчестное, самое пречестное-прерасчестное.
— Очень хорошо, — сказал он.
— Дедушка, — сказала Ляля, — очень тебя прошу, не надо так широко улыбаться, тебе не идет.
— Разве? — удивился дед.
По Лялиным щекам катились слезы одна за другой, словно стремились догнать друг друга. Я боялась, что она не выдержит, разревется в голос.
Но она пересилила себя, сказала:
— Дедушка, ты не забывай: с Редькой надо непременно гулять на ночь, слышишь?
— А я не знаю, что ли? — спросил дед.
— Нет, просто напоминаю тебе, с нею надо обязательно гулять на ночь, когда бы ты ни ложился спать.
Ляля взяла меня за руку:
— Тетя Ася, дайте слово, что вы на меня не рассердитесь.
— Даю. А за что я должна на тебя рассердиться?
— Честное-пречестное, что не рассердитесь?
— Вот именно, честное-пречестное. Так за что же я должна на тебя рассердиться?
Лялины светлые глаза просительно смотрели на меня.
— Вы иногда, ну не часто, ну пусть хотя бы в выходной, берите Жульку Колотыринскую, погуляйте с нею подольше, ладно?
— Нечего подлизываться, не купишь, — отрезала я.
— Я не подлизываюсь, просто говорю то, что есть. Дедушка, — сказала она. — Я сейчас подумала о Редьке. Ты ей на обратном пути купи ливерную колбасу, она ее так любит.
— Я тоже люблю ливерную колбасу, — сказал Юра.
— Но ты не будешь плакать, а Редька будет.
— Почему это я не буду плакать? — удивился Юра. — Вот такими слезами, с горошину величиной, весом в пятьдесят граммов каждая!
— Да ну тебя, я же не шучу! Ты понимаешь, Редька будет очень сильно скучать по мне.
— Я тоже буду сильно скучать, — сказал Юра.
— Правда? — переспросила Ляля. Серьезно, почти хмуро посмотрела на него, потом перевела взгляд на деда. Светлые глаза ее потемнели.
Мне казалось, сейчас она в полной мере все как есть осознала: что-то будет с дедом, когда она уедет, как-то он перенесет эту разлуку?
Когда Ляля уже стояла на площадке вагона, примчался Петька Симагин. Стоя рядом со мной, сказал, снизу вверх глядя на Лялю:
— Когда ты приедешь, я, наверно, уже в другой школе учиться буду.
— Почему в другой? — удивилась Ляля.
— Меня выгонят, поняла?
— Поняла. А почему выгонят?
— Потому. Я без тебя все равно ни в одной школе учиться не буду. Так и знай!
Петька обернулся и увидел Юру. Нахмурился, надул губы; должно быть, и в самом деле давняя вражда, как и старая любовь, не забывается, не проходит бесследно.
И вдруг Петька подошел к Юре, протянул ему руку. Сказал, глядя в сторону:
— Привет.
Юра ответил:
— Привет.
Если бы я не боялась обидеть Петьку, я бы непременно сказала:
«Общая беда объединила и примирила обоих».
Но я, разумеется, не сказала ни слова.
Потом Петька по очереди поздоровался со мной и с Алексеем Кирилловичем.
— Петя, — строго сказала Ляля, — надо учиться, стараться хорошо учиться, а здесь ли я или не здесь, это, уж поверь, все равно.
— Нет, — сказал Петька, — не все равно.
В эту минуту он вдруг показался мне выросшим, почти взрослым…
Молча, пристально вглядывался он в Лялю, потом отвернулся, побежал обратно, к вокзалу.
Юра сказал:
— Если хочешь, я буду вместо тебя заниматься с ним.
— Нет, не хочу, — сказала Ляля. — У тебя ничего не получится.
— Почему ты считаешь, что у меня ничего не получится?
— У тебя не хватит терпения, — ответила Ляля.
Вздохнула, покачала головой. Должно быть, неосознанно подражала кому-то из старых школьных учителей. «Нет, — подумала я, — как хотите, а все-таки в Ляле сильны гены матери, актрисы…» Раньше я не замечала ничего, но, с тех пор как появилась Лялина мать, мне стало бросаться в глаза их сходство, может быть, не всегда четкое, но все-таки неоспоримое. Ляля, как и мать, тоже любила подражать, невольно копировать кого-то, кто нравился ей.
Алексей Кириллович посмотрел на часы:
— Осталось без малого четыре минуты.
— Всего-навсего? — спросила Ляля. — Четыре минуты?..
— Уже три с половиной, — сказал Юра.
— Пиши, дедушка, — сказала Ляля. — Слышишь? Два раза в неделю непременно пиши!
— Хорошо, — сказал он. — Ты тоже пиши.
— Конечно. И ты, Юра, пиши!
— Я буду письма в стихах писать.
— Ничего, я не боюсь, выдержу!
— А вдруг не выдержишь? — начал было Юра, хотел еще что-то добавить, но тут вагон медленно тронулся.
Рослая проводница в синем берете вынырнула из-за Ляли, встала впереди нее.
— Будьте здоровы! — закричала Ляля. Замахала рукой.
Юра побежал по перрону вслед за поездом. Я осталась стоять рядом с Алексеем Кирилловичем.
Он смотрел в ту сторону, куда ушел состав, спросил, не отводя глаз:
— Как думаете, она вернется?
— Да, — сказала я, скорее чтобы утешить его. — Непременно вернется.
— Но когда?
— Может быть, и в самом деле осенью.
— Нет. Она не вернется осенью.
Подбежал Юра.
— Вот и все, — сказал. — Укатила.
Мы повернули к метро. Алексей Кириллович споткнулся, я схватила его за руку.
— Осторожно.
— Да, да, — рассеянно проговорил он. — Это я так, задумался.
Повести и рассказы Л. Уваровой посвящены жизни и труду советских людей, их взаимоотношениям, сложным психологическим конфликтам.
В НОМЕРЕ:ПРОЗАЛюдмила УВАРОВА. Переменная облачность. Повесть.Геннадий МИХАСЕНКО. Милый Эп. Повесть. Окончание.ПОЭЗИЯПабло НЕРУДА. Возвращаясь. Посол. Все. Подождем. Здесь. Приехали несколько аргентинцев. Перевод с испанского Льва Осповата.Сергей БАРУЗДИН. Моим друзьям. «…А мы живем…». «Есть у нас в Переделкине деревце…». «В Порт-Саиде все спокойно…». «Бегите суеты, бегите суеты!..». «Как порою жизнь обернется!..»Абдулла АРИПОВ. Аист. Ответ. Перевод с узбекского А. ГлейзерДмитрий СУХАРЕВ. «Каждому положен свой Державин…». Шутливая песенка. Ночные чтения.
В новую книгу Людмилы Уваровой вошли повести «Звездный час», «Притча о правде», «Сегодня, завтра и вчера», «Мисс Уланский переулок», «Поздняя встреча». Произведения Л. Уваровой населены людьми нелегкой судьбы, прошедшими сложный жизненный путь. Они показаны такими, каковы в жизни, со своими слабостями и достоинствами, каждый со своим характером.
Новая книга Л. Уваровой затрагивает проблемы, знакомые читателю по ее предыдущим книгам, — любовь, дружба, отношения старших и младших, память о прошлом, причастность каждого к интересам всего общества. Герои рассказов этого сборника — ветераны войны, фронтовики и московские школьники, скромные труженики искусства и видные ученые — раскрываются с самых разных своих сторон.
Их было пятеро, пять различных характеров, пять друзей, чья дружба, начавшись в школе, продолжала потом жить долгие годы. И вот они выросли, бывшие романтики, мечтатели, выдумщики. И настоящая, большая жизнь раскрылась перед ними, и по-разному сложились их судьбы. В этой небольшой повести автор стремится передать характер поколения, тех самых юношей и девушек, которые в годы Великой Отечественной войны прямо со школьной скамьи влились в ряды Советской Армии и защищали свою Родину от фашистских захватчиков.
22 июня 1941 года немецко-фашистские захватчики напали на нашу страну. Началась Великая Отечественная война. Весь советский народ встал на защиту своей Родины. Осенью 1941 года врагам удалось подойти почти к самой Москве. Немецкие самолёты прорывались к городу и сбрасывали на дома бомбы. Москва стала прифронтовым городом. Тысячи москвичей строили заградительные сооружения, рыли траншеи, дежурили на крышах домов — гасили зажигательные бомбы. На подступах к Москве шли ожесточённые бои. В октябре советские войска остановили наступление немецко-фашистских войск, а в декабре — перешли в наступление и отбросили врага далеко от Москвы. Это был первый решительный шаг к Победе. Но жизнь в городе продолжала быть суровой и напряжённой и подчинялась одному требованию: «Всё для фронта, всё для победы!» В Москве оставалось много детей, которые наравне со взрослыми по мере сил старались помочь фронту, нашим бойцам. Об одной такой девочке рассказывается в этой книжке.
Веселая, почти рождественская история об умной и предприимчивой собаке Люсе, которая, обидевшись на несправедливость, совершает побег из дома. После многих опасностей и приключений покорившая сердца нескольких временных хозяев беглянка благополучно возвращается домой как раз к бою новогодних курантов.Книга предназначена для детей среднего школьного возраста.
Весёлые школьные рассказы о классе строгой учительницы Галины Юрьевны, о разных детях и их родителях, о выклянчивании оценок, о защите проектов, о школьных новогодних праздниках, постановках, на которых дети забывают слова, о празднике Масленицы, о проверках, о трудностях непризнанных художников и поэтов, о злорадстве и доверчивости, о фантастическом походе в Литературный музей, о драках, симпатиях и влюблённостях.
Документальная повесть о жизни семьи лесника в дореволюционной России.Издание второеЗа плечами у Григория Федоровича Кругликова, старого рабочего, долгая трудовая жизнь. Немало ему пришлось на своем веку и поработать, и повоевать. В этой книге он рассказывает о дружной и работящей семье лесника, в которой прошло его далекое детство.
Наконец-то фламинго Фифи и её семья отправляются в путешествие! Но вот беда: по пути в голубую лагуну птичка потерялась и поранила крылышко. Что же ей теперь делать? К счастью, фламинго познакомилась с юной балериной Дарси. Оказывается, танцевать балет очень не просто, а тренировки делают балерин по-настоящему сильными. Может быть, усердные занятия балетом помогут Фифи укрепить крылышко и она вернётся к семье? Получится ли у фламинго отыскать родных? А главное, исполнит ли Фифи свою мечту стать настоящей балериной?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.