Обитель зла - [34]

Сара рывком поднялась, но тут же вынуждена была сесть, так сильно у нее закружилась голова.

– Забери меня с собой, Романо. Я хочу домой!

– Но ты больна! Врачи сказали, что нужна, как минимум, неделя…

– Забери меня! Здесь я не выздоровею, мне страшно здесь.

Она решительно вытащила иглу капельницы из руки, встала с кровати, босиком прошла к шкафу и поспешно оделась.

– Но тебе нельзя… – Романо не знал, что делать.

– Нет, можно! Я же не в тюрьме.

Врач объяснил Саре, что она покидает больницу под свою ответственность и что он настоятельно советует ей этого не делать, потому что коллапс может повториться в любой момент, а в настоящее время ее состояние чрезвычайно нестабильное.

Сара кивнула и заявила, что она это знает.

Потом она оформила расписку и попросила медсестру вызвать такси.

Розы, которые принес Романо, она оставила в комнате.

– Забирать цветы из больницы домой – это к несчастью, – заявила она и с облегчением села в такси, уже ожидавшее перед клиникой.

Дома Сара сразу же легла в постель.

– Давай оставим Эльзу еще ненадолго у твоих родителей, – предложил Романо. – Тогда у тебя будет покой. Потом ты будешь здорова.

Сара тосковала по дочери, но все же согласилась.

На следующее утро Регина позвонила ей и начала разговор с упрека.

– Я специально испекла мраморные пирожные, ты же так их любишь! Потом я битый час ехала до больницы, а в итоге тебя там нет! Медсестра сказала, что ты сама себя выписала. Это правда?

– Да, это правда.

– Ты что, не в своем уме?

– Я знаю, что делаю, мама. Выздороветь я могу только дома. Регина громко вздохнула.

– А кто будет ухаживать за тобой, когда Романо на работе?

– Никто. Мне просто нужен покой.

– Ага.

– Да.

– Ладно, выспись хорошенько, и мир станет выглядеть иначе. Тогда тебе не будут везде мерещиться привидения.

У Сары перехватило дух.

– Ты хочешь сказать, что это просто истерика? Что я придумала весь тот террор, который организовал Фрэнки?

– Я ничего не хочу сказать. Я только думаю, что ты не будешь видеть все в черном свете, если расслабишься.

– Я не психически больная, мама.

– Да, я знаю, дитя мое.

– Тогда хотя бы раз постарайся воспринять меня всерьез и поверить, что мой страх имеет под собой основания.

– Прекрати думать об этом, дорогая. Все будет хорошо, поверь мне.

– О'кей. Давай созвонимся в другой раз. Я очень устала. Она положила трубку и послала мать ко всем чертям.

23

Обычно Сара уже спала, когда Романо около часа ночи приходил из пиццерии, однако в эту ночь она ждала его.

– Что случилось? – испуганно спросил он, когда увидел Сару сидящей в кресле.

– Он сегодня вечером звонил восемь раз. Вот и все. И больше ничего не случилось.

– У Эльзы все хорошо?

– Блестяще. Сегодня она целый день играла в продавщицу колбасы и сосчитала в уме, сколько стоят двести пятьдесят граммов мортаделлы при цене двадцать четыре марки за килограмм. – Сара улыбнулась. – Думаю, найдется немало продавщиц колбасы, которые не смогут этого сделать.

Телефон зазвонил. Сара сняла трубку, но не назвала себя.

– Скажи что-нибудь, любимая моя, – хриплым голосом сказал Фрэнки. – Я не могу заснуть, не услышав твоего голоса.

Сара протянула трубку Романо.

– Это тебя.

– Pronto [21].

– Извините, пожалуйста, что так поздно беспокою вас, но я попал к господину Виганду? Вальтеру Виганду? – Голос Фрэнки звучал чрезвычайно любезно и приятно.

– Нет. Неправильно соединили.

Романо положил трубку и улыбнулся.

– Это не меня. Кто-то неправильно набрал номер.

– Он чертовски хитер, Романо. Он играет в невидимку.

– Нет, Сара, просто неправильно соединили, и больше ничего.

– Это был он, Романо. Просто когда ты берешь трубку, он делает вид, что неправильно соединили.

– Я тебе все верить, carissima [22], но очень тяжело. Я его еще никогда не видел, не слышал по телефону, я не был в лифте или в коридоре. Никто ничего не знает. Только ты. А письмо не злое.

– Значит, ты думаешь, что я сошла с ума.

– Нет, не думаю, – ответил Романо, понимая, что именно так он должен сказать. Но прозвучало это не очень убедительно.

– Романо, я должна с тобой поговорить… Ты хочешь поесть?

Романо покачал головой.

– Grazie [23].

– Мы должны изменить свою жизнь, Романо. Дело в том, что я беременна. У нас будет ребенок.

Романо был настолько потрясен и ошарашен, что поначалу вообще никак не отреагировал на ее слова. Потом его лицо просияло, и он заключил Сару в объятия.

– Это фантастично! Cara, carissima, это самая большая радость в моей жизни! Скажи, пожалуйста, еще раз, чтобы я мог поверить.

– Да, это правда. У нас будет ребенок, Романо. Но это не все, что я хотела тебе сказать.

Романо, услышав, каким серьезным стал ее голос, взял Сару за руку, сел напротив и внимательно посмотрел на нее.

– Романо, – сказала она, – мы не можем оставаться здесь. Это не жизнь. Я больше не выдержу. Я не могу выносить страх, который с каждым днем становится все сильнее и сильнее. Однажды что-то случится, я уверена. Я слишком хорошо знаю Фрэнки. Я не могу еще несколько лет отсиживаться в квартире, пока ты соберешь достаточно денег, чтобы вернуться в Италию.

– Capito [24], – пробормотал Романо.

– Нет, я не верю, что ты меня понимаешь. Мы с Эльзой похоронены здесь заживо. А скоро у нас будет двое детей. Это невыносимо! Мы погибнем.