Обитель воскреснувших грез - [3]

— Клод Деново — слишком заметная и уважаемая фигура в городе, да и во всей стране, пожалуй, чтобы поднимать вокруг этой загадочной истории большой шум.

Он не может даже официально обратиться в полицию, потому что нет никаких подозрений на криминальный оттенок случившегося. Все, что мы имеем, это его жуткое беспокойство, интуиция, которая, как он говорит, подсказывает ему, что случилось несчастье.

Жаклин пожала плечами.

— Судя по твоему рассказу, не такой уж он неуравновешенный тип. Верить своей интуиции скорее свойственно женщинам или людям искусства с тонкой душевной организацией. Он же, как я поняла, человек сугубо расчетливый и практичный. Может быть, он имеет какие-то основания считать свою дочь похищенной, но не хочет о них говорить?

Комиссар отрицательно покачал головой.

— Вряд ли он стал бы скрывать хоть малейшие факты, которые могли бы помочь выйти на след. Девочка вела весьма замкнутый образ жизни, никаких там бурных романов, развлечений. Сколько-нибудь подозрительные личности в кругу ее знакомых совершенно отсутствуют. Ее, конечно, могли похитить ради большого выкупа, но никаких требований к Клоду не поступало. А прошло более двух недель.

— Не знаю, — проговорила Жаклин. — Как выражаются мои голландские коллеги, дело дохлое. Извини, если это выражение тебе режет слух.

Комиссар хохотнул.

— Ты прекрасно знаешь, что французские полицейские выражаются еще похлеще. Хотя из уст такой нежной девушки, даже если она и детектив, хотелось бы слышать что-нибудь понежней.

Жаклин грустно усмехнулась.

— Наша занимательная работа накладывает некоторый вульгарный отпечаток на нежных девушек. Хотя мне это и самой не нравится. Иногда откуда что берется…

— Да, «дохлое дело» — пожалуй, самое подходящее выражение для этой истории. У меня есть сообразительные ребята, которые могли бы добиться определенных успехов, но я связан неофициальностью дела. А ты в отпуске. И потом, кому придет в голову, что ты отличный детектив. Никто не заподозрит, что ты занимаешься этим делом и вообще, что проводится расследование.

— Уважаемый комиссар, — Жаклин чуть покраснела, — не думай, что столь грубой лестью ты склонишь меня к решению взяться за дело. Роль играют только факты, но я пока наблюдаю полное их отсутствие. И вообще… ты любой комплимент умеешь превратить в его противоположность.

— Я вовсе не хотел тебя обидеть. Что может быть лучше для детектива, чем ничем не походить на него? Ты и вправду обиделась?

И комиссар посмотрел на племянницу с несвойственной ему робостью. Он любил ее как родную дочь. В свое время он заменил ей родителей. Она же заменила ему семью и скрасила одиночество, которое так часто сопровождает людей его профессии. Когда Жаклин выросла и неожиданно объявила о выборе будущего пути, он отчаянно испугался. Но разубеждать ее не посмел. Было слишком ясно, что девушка скорее поссорится со своим приемным отцом, нежели изменит решение. Он знал, что и сам виноват в ее выборе, ибо слишком увлеченно относился к делу. Это увлечение передалось ей, словно с молоком матери. Теперь Жаклин стала настоящим профессионалом, работала в Международном центре по борьбе с наркобизнесом в Голландии, и коллеги и начальство, с которым Ферран иногда довольно-таки тесно сотрудничал, отзывались о ней с уважением, которого редко добиваются начинающие. Комиссар, конечно, хотел, чтобы Жаклин провела свой отпуск, как и полагается, — отдыхая. Но он слишком хорошо знал, что, пробыв у него несколько дней, она, скорее всего, прервет отпуск и вернется в Центр. Он и сам не умел отдыхать. Работа была всей его жизнью, а разве можно прервать жизнь на время отпуска? Кроме того, он был уверен, что Жаклин может справиться с этим делом. Это подтверждала вся ее непродолжительная карьера.

И потом, он сам сделает все, чтобы помочь ей.

— Ты очень обязан господину Деново? — вдруг спросила Жаклин. — Ты так жаждешь ему помочь…

— В той мере, в какой мы обязаны своим друзьям. Клод, пожалуй, мой самый близкий и надежный друг.

— В детстве я этого что-то не замечала. Он так редко бывал у нас.

Ферран вздохнул.

— Он прежде всего занимался делом. Когда ты молод, дружба кажется чем-то само собой разумеющимся, даже если ты не видишь своих друзей годами. Только позже начинаешь понимать, что такое настоящая дружба. Я считаю Клода своим другом и все. Не потому что я обязан ему жизнью, нет, он не спасал меня на краю пропасти. И денег в долг не давал. Спасают и дают в долг не обязательно друзья. Если ты понимаешь, о чем я говорю.

Жаклин пожала плечами.

— Кажется, ты становишься сентиментальным.

— Ну так что ж. Наша работа приводит иногда и к такому результату. Регулярное столкновение с жестокостью и потребность в добре, как правило, идут рука об руку. Стрессы, грязь, царящая в мире, — все это требует обретения истинных ценностей. Разве я не прав?

— Прав, наверное, — Жаклин снова пожала плечами. — Но я как-то пытаюсь не смешивать то и другое. Работа не должна влиять на движения нашей души. Иначе с ума сойдешь.

— Это молодость. Когда-нибудь ты поймешь, что у души нет частей. И нельзя отделить жестокость от добра, ненависть от любви… Мы пытаемся это делать, но как-то не очень удается, поверь мне.