Обитатели миража. PR специального назначения - [54]

Как бы ни ругали его так называемые «оппози­ционные» СМИ, на мой взгляд, он повел себя со­вершенно правильно. То ли ему подсказали этот ход его имиджмейкеры, то ли придумал сам, он с са­мого начала дистанцировался от всех комментари­ев, которыми в то время была наполнена пресса.

Президент «держал паузу». Если не знаешь, что говорить, — молчи. И Президент молчал до тех пор, пока какой-то не в меру настырный журналист не спросил его о «Курске» в разгар пресс-конферен­ции, которая проходила, если я не ошибаюсь, по проблеме бюджета страны.

Замолчать вопрос было невозможно, а говорить было нечего. И Президент сказал то, что должен был сказать с самого начала главный флотоводец: надежды нет. И было видно, что говорить эти же­стокие слова ему неприятно и больно, но он вы­нужден...

Еще более адекватно повел себя Путин во вре­мя интервью с главным рупором политической тусовки Америки Ларри Кингом. На вопрос, задан­ный ему в прямом эфире с ехидной подковыроч­кой Ларри Кингом:

- Что случилось с вашей подводной лодкой? Путин ответил с обезоруживающей прямотой:

- Она утонула...

Было заметно, что Ларри на мгновение потерял ориентацию в пространстве и выглядел очень рас­терянным. Однако временная потеря нити разго­вора, который начал Ларри, растерянность ведуще­го в план передачи не входила, и дальнейшая бе­седа грозила выйти из рамок предварительных заготовок. Разговор про «Курск» очень быстро свернулся и пошел по накатанной дорожке теку­щей политики.

А. М. Мы говорим то об идеале, то о жизни, ко­торая, к сожалению, так далека от идеала. Журнали­стику называют «второй древнейшей профессией». Зубров журналистики сейчас уже можно пересчи­тать по пальцам. Поэтому гораздо чаще приходится сталкиваться не с зубрами, беседа с которыми до­ставляет истинное удовольствие, а с теми, кто задолго до встречи составил себе не просто план буду­щего материала, а уже и определил место для твоих ответов на свои вопросы. Но таких журналистов то­же не следует сбрасывать со счетов, так как они име­ют выход на страницы своего издания. К беседе с ними следует привлекать своих молодых и «необст­релянных» сотрудников.

Здесь достигается побочный, но немаловажный - подготовка начинающих, малоопытных сотрудников, отработка системы аргументов, выра­ботка быстрой реакции в острой словесной дуэли, воспитание выдержки, хладнокровия.

Конечно, разговор может быть каким угодно эмоциональным, но обязательно вежливым по форме. Категорически запрещается демонстрировать свое превосходство в любом вопросе, даже ес­ли оно несомненно.

Беседой должны руководить вы. От конкрет­ных вопросов, обозначенных в самом ее начале, надо переходить на разговор в целом. Ведь нега­тивное отношение журналиста к государственной организации в подавляющем большинстве случа­ев строится на недостатке информации и психо­логическом воздействии витающих в воздухе кли­ше: народ — это одно, а государство — это нечто иное, и оба субъекта находятся в постоянном ан­тагонизме.

Из сказанного понятно, что такая беседа зани­мает немало времени, порой до нескольких часов в день, а иногда и не один день. Речь может ид­ти и о мировоззренческих позициях сторон, и во­обще о посторонних на первый взгляд вещах.

С корреспондентом одной из телевизионных передач пяти сотрудникам московской пресс-служ­бы КГБ пришлось плотно работать в общей слож­ности две недели, по восемь—десять часов еже­дневно. Мы не преследовали цели, как образно выразился опытный оперативный работник, «сде­лать из гомосексуалиста марксиста». Но в корне изменить на тот момент отношение к КГБ, как к спецслужбе, которая должна действовать специ­альными методами, было важно. В результате три сюжета по таким специфически горячим темам, как «наружка», «агентура» и «прослушивание», по­шли с объективным акцентом. То, что в них бы­ли представлены противоположные нашим точки зрения, заставило зрителей размышлять самих, по­будило к переоценке сложившихся стереотипов. А это гораздо эффективнее, чем лобовая атака.

Такие материалы оказывают мощную мораль­ную поддержку людям, деятельность которых на­ходится в центре общественного обсуждения.

В другом случае корреспондент газеты, постоянно заявляющей о своей «независимости», пришел к нам с явным намерением найти хоть что-нибудь компро­метирующее КГБ в деле о 140 миллиардах рублей (было такое громкое, кончившееся ничем уголовное дело). После трехчасовой беседы он ушел, несколько поколебленный в своих взглядах. Потом написал фе­льетон на тему о нашей с ним встрече и принес по­казать его. Тщательный разбор написанного, новый комплекс аргументов, продемонстрированные нами уважение к его позиции и твердость в своих убежде­ниях привели к тому, что журналист не опубликовал первоначально написанный им материал. Мы рассма­триваем такой результат как положительный.

Такие беседы с «противниками» нельзя рассма­тривать как экстремальные ситуации. К ним надо относиться как к нормальному рабочему процессу, в результате которого такой журналист может, не найдя ключа, отказаться вообще от темы, понимая ее сложность и неодномерность. Правда, возможен и другой вариант, когда журналист со своими под­ходами, взглядами, оценками, но «управляемый» (не в обиду будет сказано), становится частью ва­шего актива. В дальнейшем работа с ним потребу­ет тщательности и продуманности до мелочей, за­то «выход» будет весомым.