Обезьяны и солидарность - [29]
Хавиер? С Хавиером два года назад у нас случился роман, затянувшийся на месяц. Он учился в докторантуре игре на скрипке, хотел стать скрипачом с докторской степенью. Он писал комбинаторные стихи, его спина и грудь были покрыты длинными и прямыми черными волосами, и он не очень подходил мне в постели. В основном он обожал говорить о своем творчестве и при описании очередной творческой идеи мог с удручающей эмфатичностью прервать на половине жизненно важный процесс, например, приготовление соуса-карри, открывание бутылки или снятие брюк. Но у Хавиера были сверкающие карие глаза, вполне симпатичные черты лица, хорошие зубы, красивые уши, нескончаемая энергия и угольно-черная шевелюра, проявлявшая, впрочем, склонность к облысению. Я посмотрела его номер: клиент Elisa. Задержала палец на зеленой кнопке, глубоко вдохнула и выдохнула. Ну чего там, давай!
— Алло! Алло! Какой сюрприз! Какой приятный сюрприз, должен признаться!
— Привет.
— Чао! Рад слышать!
— Хм, да. Ну как дела?
— О, прекрасно, спасибо за вопрос! Я только что из Амстердама, выступал на фестивале альтернативных искусств, исполнял свои стихи со скрипкой и голосовым модулятором. Не хочу хвастаться, но могу сказать — это был триумф!
— Надо же. Здорово.
— Я непременно должен рассказать тебе, у меня теперь несколько творческих методов, и один из них — техника сфер.
— Об этом ты мне уже рассказывал.
— Вот как. Но есть еще триадо-гексагоновая техника и, пожалуй, самая классная осмотехника. Да, осмос точно самый замечательный.
— Да. Звучит. Послушай, а что ты думаешь, если мы возьмем по стаканчику доброго вина и обсудим этот гексагон, а заодно и осмос?
— Совершенно согласен. Знаешь, я должен показать тебе одно произведение, которое выстроено, как треугольник Серпинского: маленькие структуры точно такие же, как большие! Ой, ты должна увидеть. Вернее — услышать, ведь в конечном итоге оно проявляется в колебаниях, слышимых человеческому уху. Огромное, воздушное и умопомрачительное произведение! Но у меня еще есть гексагон, исходящий из триады, в определенном смысле диалектическая фигура, постоянное преображение противоположных триад…
— Около шести в Noku, как думаешь?
В телефоне раздалось невнятное бурчание, скрежет, молчание и опять скрежет.
— Алло, Джавиер! Ку-ку! Ты там?
Скрежет.
— Джавиер?
Теперь я услышала порыв ветра, из которого донесся высокий возбужденный голос Джавиера.
— Да, я был бы очень рад, бокал вина, разумеется. Но у меня маленькая проблема.
— Да?
— Моя подруга здесь.
— Ах вот как.
Я замолчала. У Джавиера подружка? И давно? Где он нашел такую терпеливую, которая способна выслушивать весь этот осмос и музыку? И как же он вел себя с девушкой в постели, неужели научился сосредотачиваться на другом теле?
— Это проблема, да. Но о своем методе я все равно должен тебе рассказать.
— Значит, как-нибудь в другой раз.
— Знаешь, с помощью этого метода можно делать почти все. Я думаю эти техники объединить и создать метод гексагонного осмоса.
— Хм-м.
— Просто нужно найти элементы, находящиеся между собой в корреляции. Так можно скомбинировать все виды искусства. Кстати, я взял исходные материалы из скрипичного концерта Баха a moll и скомпоновал из этого голосовую поэзию, ты должна услышать!
— Да-да, как-нибудь. А сейчас желаю вам приятного вечера и…
— Разве это не прекрасно звучит? Гексагонная осмотика?
Я посмотрела на серебряную секундную стрелку наручных часов.
— Звучит. Ну пока, приятного вечера!
— Огромное спасибо за звонок! Обязательно поговорим. О технологии сфер, поскольку она развивается и…
— Да, будь молодцом!
— Спасибо, чао, хорошего вечера!
Я отложила телефон. Значит вот как! Поглядите только на этого осмотика. Но теперь я была избавлена от знакомства с новыми методами.
Пошла на кухню и заварила себе новый чай, полюбовалась, каким красивым светло-зеленым он заварился, и опять взяла телефон.
Паап. Почему бы и нет? Терять нечего.
Паап был моим женатым коллегой, с которым пару лет назад у меня приключился страстный роман. У него были красивые черты лица и большие выразительные глаза. Немузыкальный, с добрым сердцем и хорошим чувством юмора и вообще с хорошей способностью pattern recognition. Кокетливый, но в то же время обаятельно-стыдливый. Ему можно было рассказать о проблеме напрямую, без тягостных церемоний «не сходить ли нам в кино» или «выпить по бокальчику вина». Я открыла меню сообщений и написала.
«Хей, можешь говорить? У меня к тебе пещерно-приватный разговор. С наилучшими».
Ну. Отправить. Нажми зеленую кнопку! Может, стереть «хей» в начале: оно создает легкомысленное и беззаботное впечатление, он еще подумает, что дело несерьезное? Хотя прямота, в свою очередь, увеличивает доверие. Да. Будь что будет.
Я нажала кнопку. Синяя стрелка на экране начала подниматься вверх, через секунду появилась надпись «сообщение отправлено».
Я немного посидела, попила чаю. Включила телек, посмотрела новости ВВС. Барак Обама собирался с визитом в Гану. Школьники рассуждали о президенте задолго до его прибытия. Журналист вошел в класс и спросил: «Кто к вам скоро приедет?» Маленькие вежливые детишки радостно сообщили: «Барак Обама». Журналист приставил ладонь к уху, как поп-стары, которые дурачат публику, желая ее завести: «Я вас не слышу!», вынуждая детей громко кричать имя президента.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основе первого романа лежит неожиданный вопрос: что же это за мир, где могильщик кончает с собой? Читатель следует за молодым рассказчиком, который хранит страшную тайну португальских колониальных войн в Африке. Молодой человек живет в португальской глубинке, такой же как везде, но теперь он может общаться с остальным миром через интернет. И он отправляется в очень личное, жестокое и комическое путешествие по невероятной с точки зрения статистики и психологии загадке Европы: уровню самоубийств в крупнейшем южном регионе Португалии, Алентежу.
Роман греческого писателя Андреаса Франгяса написан в 1962 году. В нем рассказывается о поколении борцов «Сопротивления» в послевоенный период Греции. Поражение подорвало их надежду на новую справедливую жизнь в близком будущем. В обстановке окружающей их враждебности они мучительно пытаются найти самих себя, внять голосу своей совести и следовать в жизни своим прежним идеалам.
Повествование ведёт некий Леви — уроженец г. Ленинграда, проживающий в еврейском гетто Антверпена. У шамеша синагоги «Ван ден Нест» Леви спрашивает о возможности остановиться на «пару дней» у семьи его новоявленного зятя, чтобы поближе познакомиться с жизнью английских евреев. Гуляя по улицам Манчестера «еврейского» и Манчестера «светского», в его памяти и воображении всплывают воспоминания, связанные с Ленинским районом города Ленинграда, на одной из улиц которого в квартирах домов скрывается отдельный, особенный роман, зачастую переполненный болью и безнадёжностью.
Роман «Площадь» выдающегося южнокорейского писателя посвящен драматическому периоду в корейской истории. Герои романа участвует в событиях, углубляющих разделение родины, осознает трагичность своего положения, выбирает третий путь. Но это не становится выходом из духовного тупика. Первое издание на русском языке.
О чем моя книга? О жизни, о рыбалке, немного о приключениях, о дорогах, которых нет у вас, которые я проехал за рулем сам, о друзьях-товарищах, о пережитых когда-то острых приключениях, когда проходил по лезвию, про то, что есть у многих в жизни – у меня это было иногда очень и очень острым, на грани фола. Книга скорее к приключениям относится, хотя, я думаю, и к прозе; наверное, будет и о чем поразмышлять, кто-то, может, и поспорит; я писал так, как чувствую жизнь сам, кроме меня ее ни прожить, ни осмыслить никто не сможет так, как я.
Новые приключения сказочных героев потешны, они ведут себя с выкрутасами, но наряду со старыми знакомцами возникают вовсе кивиряхковские современные персонажи и их дела… Андрус Кивиряхк по-прежнему мастер стиля простых, но многозначных предложений и без излишнего мудрствования.Хейли Сибритс, критик.
Сборник «Копенгага» — это галерея портретов. Русский художник, который никак не может приступить к работе над своими картинами; музыкант-гомосексуалист играет в барах и пьет до невменяемости; старый священник, одержимый религиозным проектом; беженцы, хиппи, маргиналы… Каждый из них заперт в комнате своего отдельного одиночества. Невероятные проделки героев новелл можно сравнить с шалостями детей, которых бросили, толком не объяснив зачем дана жизнь; и чем абсурдней их поступки, тем явственней опустошительное отчаяние, которое толкает их на это.Как и роман «Путешествие Ханумана на Лолланд», сборник написан в жанре псевдоавтобиографии и связан с романом не только сквозными персонажами — Хануман, Непалино, Михаил Потапов, но и мотивом нелегального проживания, который в романе «Зола» обретает поэтико-метафизическое значение.«…вселенная создается ежесекундно, рождается здесь и сейчас, и никогда не умирает; бесконечность воссоздает себя волевым усилием, обращая мгновение бытия в вечность.
Тоомас Винт (1944) — известный эстонский художник и не менее известный писатель.В литературе Т. Винт заявил о себе в 1970 году как новеллист.Раннее творчество Винта характеризуют ключевые слова: игра, переплетение ирреального с реальностью, одиночество, душевные противоречия, эротика. Ирония густо замешана на лирике.На сегодняшний день Тоомас Винт — автор множества постмодернистских романов и сборников короткой прозы, и каждая его книга предлагает эпохе подходящую ей метафору.Неоднократный обладатель премии им.