Обещания - [24]

— Он ведь даже не счастлив с ней, — сказала Лиззи, опираясь на прилавок. — Мы с Брайаном встретили их как-то в ресторане, у него был такой понурый вид.

Увы, но я понимал, что она права — видел его пару раз, и он действительно выглядел не лучшим образом. В глазах — отчаяние, ни следа привычной псевдоулыбки.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Думаю, он скучает по тебе не меньше твоего. Может, позвонишь ему?

— Нет.

— Джаред…

— Нет! — Я замолчал. Не стоило набрасываться на Лиззи, она этого не заслужила — всего лишь хотела счастья для меня. Но следующий шаг не за мной. Именно Мэтт должен разобраться в себе и принять свои чувства. Мне оставалось только ждать и надеяться.

— Джаред, могу я попросить вас об одолжении? — обратился ко мне Ринго, когда мы в начале октября сидели в подсобке и разбирали банки с машинным маслом.

— Слушаю.

— Я хотел бы возобновить наши занятия.

— Математикой?

— Да. По программе сейчас дифференциальное исчисление. Там черт голову сломит.

— Конечно.

Удивительно, с каким воодушевлением я откликнулся на его просьбу. Моя социализация упала ниже плинтуса.

— А в физике вы разбираетесь?

— Так написано у меня в дипломе. Тебе и с ней нужна помощь?

— Если это удобно. И, может, мы могли бы заниматься у вас дома — мне не хочется отвлекаться здесь, в магазине во время работы.

— А как насчет твоего отца?

— Думаю, с ним проблем не возникнет. Он был доволен, что вы помогли мне прошлой весной. Я сказал ему, что он должен больше доверять людям. И мне. Скоро мне исполнится восемнадцать — я не ребенок и не идиот. — Ринго смущенно замолк. — Если не считать математику и физику.

— Ты не идиот. Ладно, давай у меня дома.

Мы договорились, что станем заниматься два раза в неделю — во вторник и четверг.

Первую неделю Ринго приходил один, во вторую появился на пороге с девушкой:

— Это моя подруга Джули. — Довольно милая, с не по-девичьи развитыми формами, темными волосами и веснушками, которые она пыталась скрыть под слоем косметики. — Можно, мы вдвоем?

Так у меня появилось два ученика. Я заказал пиццу, радуясь компании, пусть это всего лишь двое подростков, у которых проблемы с дифференциальным исчислением.

Выяснилось, что Джули страдает той же дурной привычкой, что и Ринго.

— Почему ты сразу подставляешь численные значения?

— Так же быстрее.

— С уравнениями в общем виде работать проще. Выведи конечною формулу и потом уже рассчитывай. Смотри. — Я стал разбирать на примере задачи по физике, которую мы решали. — Что ты знаешь про F?

— Сила равна массе на ускорение.

— Выведи из уравнения m.

— Но нам надо рассчитать F.

— Что мы получаем с правой стороны?

В ее глазах мелькнуло понимание:

— m и a.

Видимо, процесс пошел. Она черкала карандашом в тетради, бурча под нос:

— Вместо m подставляем2а, сокращаем… получаем a!

— Верно, а так как мы уже имеем выражение для m…

— То, перемножив, получим F!

— Точно.

— Это как собирать пазлы.

— Да, похоже.

Ее воодушевленный взгляд пролил бальзам мне на душу.

Но этим дело не закончилось. На следующей неделе они привели с собой еще одну девушку, а потом та привела с собой приятеля. К концу месяца я мог похвастаться десятью учениками, которым не давались физика с математикой. Хотя регулярно ходили человек шесть. Мой дом два раза в неделю превращался в своего рода интеллектуальный притон для подростков.

Только и оставалось ждать, когда же рванет.

Глава 18

Любой, кто вырос в Колорадо, с уверенностью скажет вам, что существует единственный день в году с гарантированно скверной погодой. Это Хэллоуин. И, похоже, этот год не стал исключением. Тридцатого октября с утра моросил мелкий дождь, потом температура упала ниже нуля. Вечером мне позвонил Брайан:

— Джаред! — орал он как безумный. — Быстро в больницу! У Лиззи воды отошли.

Приехав в госпиталь, я несколько минут мотался по коридору в родильном отделении, не зная, войти сразу или сначала постучать? Роды только начались или уже в самом разгаре? Лиззи лежит в гинекологическом кресле? Повсюду кровь? Я понятия не имел, чего ожидать.

В конце концов я попросил проходящую медсестру передать Брайану, что жду снаружи. Спустя секунду он выскочил из палаты:

— Что, черт побери, ты здесь делаешь? Ты должен быть там! — Его трясло, я никогда не видел его таким взбудораженным: волосы торчат клоками, глаза вытаращены.

— Лиззи уже родила?

— Нет еще, но вот-вот родит. И она хочет, чтобы ты присутствовал.

— Что? — Как только я представил части ее тела, на которые вовсе не хотел смотреть, кровищу, крики, мне поплохело. — Нет, мне там не место. Я не могу там находиться, пока она рожает.

И тут Брайан схватил меня за грудки и рванул на себя, чего не делал с подростковых времен — да, он действительно волновался:

— Лиззи хочет, чтобы ты зашел, и ты зайдешь, даже если мне придется надрать тебе задницу и затащить за волосы. Понял?

— Ладно-ладно. Брайан, успокойся.

Вот так мы и стояли — Брайан с одной стороны, я — с другой и держали ее за руки. Все продолжалось дольше часа, бедняжка Лиззи совсем выбилась из сил. А я как никогда радовался, что не женщина.

Наконец доктор наложил на голову ребенка что-то подозрительно напоминающее воронку, Лиззи потужилась последний раз, и явилось чудо — розовый, лысый, морщинистый мальчик с головой в форме воронки и страшным красным треугольником на переносице. Меня обуял ужас, но Лиззи заверила, что все в порядке.