О женщинах и соли - [9]
Теперь она могла составлять из букв слова. Ее восхищала магия этого действа: то, как люди додумались высекать символы в камне, чтобы рассказывать свои истории. Она думала, что всякая жизнь слишком велика, слишком интересна, чтобы не запечатлеть ее. Она клала руку на живот и чувствовала, как что-то в ней шевелилось и потягивалось, словно ища себе свободы, и ей казалось, будто весь мир был ее утробой. Она хотела написать свои собственные слова. Она хотела написать свою жизнь и прожить ее. Возможно, в глубине души она знала, что смерть притаилась рядом.
Откуда узнали солдаты? Выяснить так и не удалось, и они еще долго будут ломать себе над этим головы: то ли Антонио обронил у «Портеньос-и-Гомес» что-то компрометирующее (перевод письма Виктора Гюго?), и Портеньос сдал его властям, то ли его предал кто-то из рабочих, то ли им просто не повезло, и солдаты, идущие по полю, заметили их на лужайке, услышали голоса, услышали слова.
Четверо солдат любезно согласились отпустить рабочих после того, как прервали лекцию щелканьем кнутов и выстрелом из пистолета. Но Антонио они заставили встать на одну из его толстых книг.
— Спасет ли тебя теперь твоя литература? — сказал один.
Антонио сцепил руки за спиной и поднял глаза.
А Мария Изабель, будто знала, рухнула на пол их дома и застонала, глядя, как ей под ноги хлынула жидкость. Она схватила золовку за руку и вскричала, взывая к santos[20]. Она не возражала, когда мать Антонио стала вытирать ей лоб и молиться за нее. Она звала по именам всех, кого любила и кого потеряла.
— Признай свою верность Короне, — сказал солдат в поле, целясь из ружья в голову Антонио.
— Libertad![21] — крикнул Антонио громко, надеясь, что Мария Изабель услышит и поймет, что он будет бороться до конца.
Но мир затихал вокруг Марии Изабель, пока она держалась из последних оставшихся в ней сил. Она ощущала во рту соленый вкус пота, она тужилась и хваталась за все, до чего дотягивались руки, она видела, как комната плывет перед глазами, и чувствовала, как внутри плещутся волны. Голоса свекрови и золовки доносились до нее, будто пропущенные сквозь много слоев марли, и она чувствовала, что то и дело впадает в забытье. Ее пальцы коснулись чего-то липкого — ее собственной крови.
Мария Изабель почувствовала, когда свекровь обхватила показавшуюся наружу мясистую головку. И услышала свой собственный пульс, громкий, набирающий скорость, словно борющийся за двоих, за троих, отдающийся вибрацией во всем ее теле. Мы — сила. Надрывный крик жизни вырвался из нее.
Солдат отдал своим товарищам приказ поднять ружья.
Антонио снова закричал.
Раздался щелчок. Раздалось:
— Пли!
Плач ребенка смешался с хлопушечным громом оружейных залпов, взорвавших небо. Мать Антонио перерезала пуповину, вложила вертлявого младенца Марии Изабель в руки и накрыла их одеялом, мать и дитя. Но она через силу встала на нетвердые ноги. Ослабевшая, дрожащая, грязная от крови и пота. Ребенок снова заплакал, и она крепко прижала девочку к сердцу, пытаясь вспомнить свои детские ощущения от прикосновения материнских рук. Сесилия. Она качала ее, пока та не выбилась из сил и ее крошечные веки потихоньку не сомкнулись, все время неотрывно глядя на поле в рамке окна. Сестра Антонио отправилась на поиски брата. Но Мария Изабель уже знала, что та вернется ни с чем. Она прочувствовала истину этого мига собственной кожей, собственным дыханием. И ей казалось, она его услышала: слабый, едва различимый крик о свободе.
Слезы застили ей глаза, но она поднесла Сесилию к груди, и малышка, едва заплакав вновь, затихла, когда нашла сосок и взяла его в рот. Марию Изабель беспокоило, что ей может не хватить молока, потому что регулярные приемы пищи становились для нее все более редкой роскошью. Она подавила тревожные мысли о том, как сможет обеспечить ее твердой пищей, когда придет время. Вместо этого Мария Изабель уставилась на ленту дыма за окном, который поднимался в небо в медленном вальсе, постепенно сворачиваясь в клубок. Она думала только об этой сигаре, догорающей на закате жизни, и почти осязала ее темное древесное тепло. Но в следующую секунду небо снова стало ясным.
2. Все, что тебя держит
Джанетт
Майами, 2014
Ее будят красно-синие огни, скачущие по стенам, как светомузыка на дискотеке; она смотрит из окна своей спальни. Белый фургон с официальным гербом. Два агента в черных куртках со светоотражающими буквами. За занавеской она вжимает голову в плечи. Ей виден только краешек происходящего, и единственный на всю улицу не перегоревший фонарь источает холодный свет. Буквы на куртках описывают атмосферу сегодняшней ночи: ICE[22]. Лед. Джанетт кутается в халат.
На улицу выводят соседку в наручниках, она в пижаме. На пижамных штанах Минни Маус стоит на цыпочках, сложив у лица ладошки, и сердечки разных размеров лопаются вокруг ее мышиных ушей. Джанетт с ней не знакома. Только знает, что она работает каждый день, даже по воскресеньям. Видит, когда она выходит из дома, всегда в одной и той же розовой форме, с одним и тем же контейнером для уборки. Дыхание Джанетт оставляет на окне маленькие завитки тумана. Агент, женщина с густой копной каштановых кудрей, одной рукой застегивает куртку, а другой держит цепочку, соединяющую браслеты наручников на соседке. Ни шума, ни криков, ни драки. Агенты и соседка идут к фургону молча, огни продолжают вращаться, как фейерверки на День независимости. Второй агент, мужчина, со стуком захлопывает дверцу. Рык мотора. Облако выхлопных газов. Все окна крест-накрест затянуты тонкой проволокой, и Джанетт не видит, что происходит внутри фургона, не видит соседку, когда фургон проезжает мимо таун-хаусов с темными окнами и, свернув направо, исчезает из вида. Все происходит за считаные минуты.
В спальных районах российских городов раскинулись дворы с детскими площадками, дорожками, лавочками и парковками. Взрослые каждый день проходят здесь, спеша по своим серьезным делам. И вряд ли кто-то из них догадывается, что идут они по территории, которая кому-нибудь принадлежит. В любом дворе есть своя банда, которая этот двор держит. Нет, это не криминальные авторитеты и не скучающие по романтике 90-х обыватели. Это простые пацаны, подростки, которые постигают законы жизни. Они дружат и воюют, делят территорию и гоняют чужаков.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Один из ключевых признаков современной постмодернистской литературы – фантасмагоричность. Желая выявить сущность предмета или явления, автор представляет их читателю в утрированной, невероятной, доведенной до абсурда форме. Из привычных реалий складываются новые фантастические миры, погружающие созерцающего все глубже в задумку создателя произведения. В современной русской литературе можно найти множество таких примеров. Один из них – книга Анатолия Субботина «Мадонна и свиньи». В сборник вошли рассказы разных лет, в том числе «Старики», «Последнее путешествие Синдбада», «Новогодний подарок», «Ангел» и другие. В этих коротких, но емких историях автор переплетает сон и реальность, нагромождает невероятное и абсурдное на знакомые всем события, эмоции и чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
После развода родителей Лиззи, ее старшая сестра, младший брат и лабрадор Дебби вынуждены были перебраться из роскошного лондонского особняка в кривенький деревенский домик. Вокруг луга, просторы и красота, вот только соседи мрачно косятся, еду никто не готовит, стиральная машина взбунтовалась, а мама без продыху пишет пьесы. Лиззи и ее сестра, обеспокоенные, что рано или поздно их определят в детский дом, а маму оставят наедине с ее пьесами, решают взять заботу о будущем на себя. И прежде всего нужно определиться с «человеком у руля», а попросту с мужчиной в доме.
Семейная трагедия, история несбывшейся любви и исповедь об утраченной юности и надеждах. Словно потерянный рай, Бумажный дворец пленит, не оставляя в покое. Бумажный дворец – место, которое помнит все ее секреты. Здесь она когда-то познала счастье. И здесь, она утратила его навсегда. Элла возвращается туда снова и снова, ведь близ этих прудов и тенистых троп она потеряла то, что, казалось, уже не вернуть. Но один день изменит все. Привычная жизнь рухнет, а на смену ей придет неизвестность – пугающая и манящая, обещающая жизнь, которую она так долго не решалась прожить… Осталось сделать только один шаг навстречу.