О типическом в реалистической художественной литературе - [8]

Шрифт
Интервал

* * *

Художественная литература отражает борьбу классов, защищающих свои идеи и интересы.

В условиях антагонистического общества борьба классов имеет различные этапы и степени развития. На высших этапах она принимает политический характер и оформляется как борьба партий. «В обществе, основанном на делении классов, — учит Ленин, — борьба между враждебными классами неизбежно становится, на известной ступени ее развития, политической борьбой. Самым цельным, полным и оформленным выражением политической борьбы классов является борьба партий[22]».

Таким образом, понятие классовости не тождественно понятию партийности. Партийность — высшее проявление общественного сознания и классовой борьбы; она связана с сознательной защитой социально-политических интересов того или иного класса. Ленин указывает, что партийность обязывает «при всякой оценке события прямо и открыто становиться на точку зрения определенной общественной группы[23]».

При этом нельзя механически отождествлять партийность организационно-политической, литературно-публицистической и научной деятельности с партийностью художественного творчества. Ленин предупреждал, что «литературная часть партийного дела пролетариата не может быть шаблонно отождествляема с другими частями партийного дела пролетариата[24]».

В художественном творчестве социально-политические взгляды проявляются более сложно, менее непосредственно и прямо, нежели в философии, политической экономии, истории и в других общественных науках.

Партийность писателя в любую эпоху не обязательно связана с его организационным вхождением в ту или иную политическую партию, как это стремятся представить враждебные нам буржуазные критики за рубежом, а также доморощенные вульгаризаторы и упрощенцы. Партийность писателя обусловливается характером его политических убеждений.

Партийность, как сознательная защита социально-политических интересов определенного класса, проявляется различно, в зависимости от конкретно-исторических условий.

Так, революционные демократы осознавали себя выразителями интересов простого трудового народа, в частности и в особенности крестьянства, и называли себя представителями «партии народа». Партийность революционных демократов сообщала их художественному творчеству идейную отчетливость, которая выражалась в подчеркнутой актуальности социальной проблематики, отвечающей важнейшим потребностям тогдашнего общественного развития, в открытой связи с угнетенным народом, в резком противопоставлении интересов помещиков интересам крестьян, в горячей ненависти к угнетателям народа, в прямом призыве крестьян к возмущению, к революционному восстанию. Но партийность революционных демократов не была последовательной, строгой. Революционным демократам, а также их предшественникам присуща та или иная степень непоследовательности в социально-политических взглядах. Чернышевский был революционным демократом, но в своих представлениях о социализме и путях его построения он оставался социалистом-утопистом. Некрасов, будучи нестойким, слабым человеком, колебался между Чернышевским и либералами, и т.д.

Партийность различных классов не одинакова и по форме своего выражения. Эксплуататорские классы, защищая свои социально-политические позиции, враждебные народу, чаще всего лицемерно скрывают свою партийность и выступают поборниками беспартийности. Вот почему Ленин указывал, что «беспартийность есть идея буржуазная[25]». Создавая же партии, эти классы прячут свои интересы за лживыми фразами о защите якобы общенациональных, общенародных и общечеловеческих нужд и потребностей.

Необходимо сказать при этом, что многие даже прогрессивные писатели в силу противоречивости своего мировоззрения совершенно искренно считали и считают себя чуждыми каких-либо классовых, политических интересов, свободными и независимыми от влияний классовой борьбы. Среди русских писателей такими были, например, А.К.Толстой, Короленко и Чехов.

Высшей формой партийности является пролетарская, коммунистическая партийность. Эта партийность осуществляется как прямая, открытая и последовательная защита социально-политических интересов рабочего класса.

Сущность партийности рабочего класса, проявляющейся в его литературе, классически раскрыта в статье Ленина «Партийная организация и партийная литература».

«Литературное дело должно стать, — утверждал Ленин в этой статье, — частью общепролетарского дела, «колесиком и винтиком» одного единого, великого социал-демократического механизма, приводимого в движение всем сознательным авангардом всего рабочего класса. Литературное дело должно стать составной частью организованной, планомерной, объединенной социал-демократической партийной работы[26]».

Рабочий класс, защищая свои социально-политические идеи, отстаивает кровные нужды, потребности и чаяния всех трудящихся. Поэтому рабочий класс заинтересован не в сокрытии, а в самом широком разъяснении своих политических позиций. Чтобы вовлечь в освободительное движение миллионные массы трудящихся, рабочий класс всемерно стремится поднять социально-политическую сознательность всего трудового народа. В этом причина того, что «партийность есть идея социалистическая


Рекомендуем почитать
Коды комического в сказках Стругацких 'Понедельник начинается в субботу' и 'Сказка о Тройке'

Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.


«На дне» М. Горького

Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.


Словенская литература

Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.


«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века

«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.


Сто русских литераторов. Том третий

Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.