О Стивене Хокинге - [3]

Что можно сделать, чтобы направить этот интерес в нужное русло и дать народу научную подготовку, нужную для принятия обоснованных решений в таких вопросах, как кислотные дожди, парниковый эффект, ядерное оружие и генная инженерия? Ясно, что фундамент должен быть заложен [какое хорошее слово]15 в школе. Но школьная наука часто преподаётся в сухой и неинтересной форме.16

Слово «направить» здесь звучит не очень-то демократично. Это, кажется, всегда было верным, что наука преподаётся в сухой и неинтересной форме. Тут надо что-то делать с теми людьми, которые стали научными преподавателями (включая неудавшихся учёных, как Хокинг в другом месте замечает по отношению к философам науки17). Это, конечно, имеет много общего с тем фактом, что наука, по-видимому, единственная область человеческой деятельности, в которой «прогресс», накопление знания и теоретическое уточнение, на самом деле имеют место. Таким образом, теории становятся всё более сложными, а результаты более многочисленными (и невероятными, как в случае странной астрофизики самого Хокинга). Некоторые сегодняшние базовые знания в области науки бросали вызов лучшим учёным век назад. Но люди сегодня не умнее, чем тогда.

Более того, наука часто преподносится в виде формул. Хотя формулы являются сжатым и точным способом описания математической мысли, большинство людей их пугаются… Но для всех остальных [не учёных и не инженеров] достаточно качественного понимания научных концепций, а это можно передать словами и диаграммами, без формул.18

Наука – это не собрание фактов о природном мире. Как в другом месте настаивает Хокинг, наблюдения существуют только по отношению к теории.19 Два слова, которые чётко определяют науку как деятельность, это метод и математика. Хокинг никогда не упоминает о научном методе (или, скорее, методах). Научный метод – это всё, что отличает «научные чудеса» от других чудес, таких как магия сцены или голливудские спецэффекты. Именно поэтому образовательные телесериалы и научная фантастика ничего не стоят в смысле научного образования. Они делают науку больше похожей на волшебство. Кроме того – во многом благодаря именно Хокингу – наука, которая сейчас выдвигает теорию о «мнимом времени», и объекты, которые имеют «все возможные истории», не казались такими волшебными со времён, когда под магией и наукой подразумевалось одно и то же.

Возникновение современной науки практически совпадают с её математизацией. На раннем этапе это наглядно проявилось в физике и астрономии, в сфере Хокинга. Простейшие уравнения Ньютона охватили интеллектуальный мир подобно буре – и, тем не менее, спустя 300 лет, «большинство людей» всё ещё «пугаются» формул. Если уравнения пугают большинство людей, то и наука пугает это большинство. Слова и диаграммы сами по себе не могут выражать большую часть науки, особенно если диаграммы, схемы и графики при этом пугают многих людей. Сегодня людей легко запугать. Таким образом их легче контролировать.

В отношении каких научных вопросов людям в ближайшем будущем предстоит принять решение? Самый насущный – вопрос о ядерном оружии. Действие других глобальных проблем, таких как обеспечение продовольствием или парниковый эффект, довольно замедленно, но ядерная война за несколько дней положит конец существованию человечества на Земле.20

Пятнадцать лет спустя действие проблемы «обеспечения продовольствием» уже не является «довольно замедленным» в Африке, а парниковый эффект, кажется, надвигается с опережением графика. Ядерная война остаётся зловещей угрозой, потому что ядерное оружие распространяется, но, вероятно, не в том качестве, чтобы «за несколько дней положить конец существованию человечества на Земле». Такой эффект сегодня может иметь только обмен ядерными ударами между Россией и США, но пока это может случиться лишь по ошибке или в случае мятежа, как беспокоится Хокинг, и отношения между странами остаются относительно хорошими, как и между их президентами (один из которых выиграл свободные выборы), урезавшими свободу в своих государствах.

Крупные державы до сих пор вели себя ответственно, но нельзя питать подобной уверенности относительно маленьких стран, таких как Ливия или Ирак, Пакистан или даже Азербайджан.21

Даже для речи, произнесённой в 1989 году, это был довольно странный перечень. Хокинг не объясняет, почему ведущие ядерные державы заслуживают большего доверия, чем незначительные ядерные державы. В конце концов, одна из крупных держав, США, использовала ядерное оружие два раза. Никакая другая страна, большая или малая, никогда не вела себя так безответственно. И США не принимали на себя обязательство «не делать первый удар», т. е. оставляют за собой право начать новую ядерную войну. Это не внушает большого доверия.

Любопытно, что «малые державы», заставляющие Хокинга нервничать, все являются мусульманскими, и только одна из них, Пакистан – союзник Америки и Великобритании – имеет в арсенале бомбу. Хокинг не упоминает Индию, у которой бомб гораздо больше, чем у её противника Пакистана, и она создала их раньше. Но более всего, беспокоясь о бедном Азербайджане, он забывает упомянуть самую большую из «малых» ядерных держав, Израиль, у которого сотни бомб и никаких сомнений по поводу их использования. Неужели высокообразованные учёные являются сионистами?