О, Солон! - [22]

Путем простого умножения легко убедиться, что речь идет об обширном слое населения. Полному укомплектованию Афинского военного флота отвечает цифра в 80 тысяч человек — чуть ли не втрое больше, чем гоплитов. Большую часть из них в этом случае приходилось нанимать в союзных государствах. В мирное время многие из афинских моряков подыскивали себе временный заработок в деревне, а часть "находилась постоянно в плаванье" — в тренировочных походах. И тем не менее несколько тысяч неимущих и радикально настроенных граждан оставалось в городе, представляя собой активную силу нового этапа развития Афинской демократии. При том, что общая численность полноправных горожан в это время вряд ли превышала двадцать пять тысяч человек. (Свободнорожденное население всей Аттики в ту пору насчитывало порядка двухсот тысяч человек. Военнообязанных мужчин — около пятидесяти тысяч.)

Теперь обратимся к прямым последствиям владычества Афин на морях. Развитие корабельного дела, масса свободных гребцов и матросов, а также надежная защита от пиратов дают сильнейший толчок развитию собственной морской торговли Афин, а вместе с ней — и ремеслам. Ввозили хлеб, соленую рыбу (из Понта), железо, лес для кораблей. Вывозили оружие, утварь, посуду, ткани, украшения, а также вино и оливковое масло. Торговали с «варварами» и с греческими колониями в Сицилии, Италии, Африке и Испании. Занятие иностранной торговлей освобождало от воинской повинности. Иноземные купцы и капитаны пользовались покровительством афинских законов и суда. Город быстро богател. Большую роль в расширении торговли стал играть кредит. Обозначились начала банковского дела: денежные переводы, уплаты по поручению клиентов, текущие счета. Помимо собственной торговли, Афины основательно наживались за счет принуждения государств Делосского союза вести транзитную торговлю через Пирей. Например, железо союзники могли покупать только у Афин. Распределение хлеба из Понта шло через Пирей. Эту торговлю афиняне облагали налогом.

Ежегодный денежный взнос членов морского союза расходовался не только на строительство военных кораблей, содержание моряков и постоянного войска, но и на оплату многочисленной афинской администрации, ведавшей делами Союза.

Постепенно право окончательного решения всех важных судебных дел, касавшихся союзных государств и их граждан, под предлогом охраны безопасности Союза, перешло к Афинской гелиее. Да и вся афинская администрация так или иначе была связана с делами Союза. Поэтому афиняне считали себя вправе расходовать форос на оплату судей, членов Совета пятисот, городских надзирателей, стражников и т. д. Аристотель в "Афинской политии" утверждает, что еще при жизни Аристида за счет фороса кормилось до 20 тысяч афинян.

Мало того, считая себя спасителями и будущими защитниками всех греков, афиняне вмешивались в политическую жизнь союзных городов — навязывали им государственное устройство, подобное афинскому, ставили свои гарнизоны, присылали обследователей и надзирателей. Все это постепенно превратило некогда равноправный Делосский морской союз, по существу говоря, в "Афинскую морскую империю", хотя в ее метрополии и сохранялась республиканская форма правления.

Естественно, что наиболее сильные и самостоятельные члены союза попытались выйти из-под владычества Афин. Как и полагается для империи, эти попытки были подавлены силой. В 471 году Кимон расправился с восстанием на острове Наксос. С 465 до 463 г. длилась осада крепости на острове Фасос, окончившаяся ее капитуляцией. Афинская демократия преподала всем бывшим союзникам наглядный урок своего понимания свободы и справедливости.

Конечно, нельзя сказать, что «вассалы» Афин ничего не получали от своего союза с метрополией. Море было очищено от пиратов. Мирная торговля под защитой афинского флота могла беспрепятственно развиваться. И все-таки союз этот был «имперским» — принудительным и неравным. Исподволь такое положение дел подрывало основы демократии в самих Афинах. Социальная несправедливость и подавление свободы вовне неизбежно распространяются и на сферу внутренней жизни метрополии. О нравственном ущербе — возникновении психологии иждивенчества, привычки к эксплуатации и грабежу других народов, агрессивности, — речь пойдет впереди. Но прежде надо отметить еще один новый и важный аспект внутренней жизни Афинского общества. К середине века около половины жителей Аттики составляли рабы. Кроме того, сильно выросла прослойка иностранцев. Познакомимся с условиями существования и общественной ролью этой части населения страны.

Метеки и рабы

Положение центра мировой торговли привлекло в Афины множество предприимчивых чужеземцев. Это были греки — выходцы из других городов или даже «варвары», осевшие здесь на постоянное жительство. Их называли «метеками». Во времена Солона переселенцам-ремесленникам предоставлялось афинское гражданство. Теперь они гражданских прав не получали, т. е. не могли принимать участие в Народном собрании и занимать какие-либо административные посты. Им запрещалось владеть землей, самолично выступать в суде и жениться на афинянках. Нарушение последнего запрета каралось строго — продажей в рабство. С другой стороны, имущественные права, торговые интересы, личная свобода и безопасность метеков находились под защитой Закона. Они могли обращаться и в гелиею, где их интересы должны были представлять полноправные граждане города. Поэтому каждый метек имел своего покровителя среди коренных афинян. Метеки уплачивали небольшой налог и привлекались к военной службе, что в значительной степени, если не юридически, то нравственно, уравнивало их с остальными гражданами.