О сильных мира того - [11]

Дама, конечно, страшно перепугалась…

Я доканчивал обучение Гювена, согласно губернаторским, капризам: учил тушить лапой сигары и мечтал поскорей отделаться от моего ученика, получив деньги за дрессировку, в которых я очень в то время нуждался.

Скажу правду, нужда-нуждой, но скверная атмотфера губернаторской канцелярии успела развратить меня, и я готовился на этот раз закатить князю большой беззастенчивый счет, чтобы так или иначе наказать за губернаторские капризы.

Но судьба мне сулила с Гювеном иное…

Раз утром, проснувшись, я не нашел в своей квартире Гювена. Я бросился искать его по соседним дворам, заглядывал во все закаулки и, без всякого результата, голодный и измученный, поздно вечером возвратился домой. Все мои поиски и моих служащих были напрасны…

На следующий день я разослал моим товарищам срочные телеграммы, прося немедленно притти ко мне. Одиннадцать человек из молодежи, однолеток со мной, явились на экстренное совещание.

Узнав о моем горе, товарищи тотчас же вызвались мне помочь и отправиться на поиски пропавшей собаки. Они разбили город на части, распределили между собой кварталы и поклялись не щадить сил для поисков.

Искали добросовестно, спрашивали почти в каждом доме, натыкались на разные неприятные об'яснения и даже скандалы, но поисков не бросали. Все было напрасно. Собаки не находилось…

Я стал уже готовиться удирать из Москвы…

О пропаже губернаторской собаки узнали агенты полиции и дали знать Огареву.

Обер-полицеймейстер встретил меня в цирке, грозно нахмурив брови сказал:

— Отыщи, во что бы то ни стало собаку, иначе ты забудешь, как твоя фамилия.

По всем участкам были разосланы полицией циркуляры.

В то время как раз разразились студенческие беспорядки. Полиция вся была на ногах в этот тревожный день, телефоны то и дело звонили в участки и сообщали о том, что пропала губернаторская собака.

Я терял всякую надежду и для очистки совести продолжал поиски…

По привычке проходя по Грачевке, я зашел к собачникам (торговцам собак), зная, что часто к ним приводят чистокровных собак и что они их охотно покупают за гроши и отправляют в провинцию для продажи.

Я вошел в открытую калитку и, пройдя маленький дворик, заглянул в окно сарайчика, где выли собаки. Гювена между ними не было, но я все-таки зашел в комнаты продавца и, увидав его, стал рассказывать о моей пропаже, предлагая за собаку большое вознаграждение.

Собачник уверял, что такой собаки не видал,

— Подите, поглядите в сарае сами, — говорил он, — никакой лапландской собаки я и не видывал…

Я не пошел, я уже знал, что в сарае нет Гювена, но почему-то глядя на хитрое, продувное лицо собачника, я был уверен, что он знает, где мой лапландец.

— Коли хотите, — предложил мне собачник, — я, так и быть, пойду схожу к соседу, он ведь тоже псами торгует, может, у него ваша собака.

Я кивнул головой.

Он ушел, а я остался.

Как только собачник скрылся за дверью, я услышал глухой лай. Сердце мое тревожно забилось… Я приложил ухо к полу и стал слушать…

Мое искусство звукоподражания помогло мне. Я стал громко лаять по собачьему и в ответ услыхал из под пола глухой собачий лай.

Это открытие меня сильно взволновало. Я думал:

Гювен там внизу; необходимо во что бы то ни стало его найти.

Но вернулся собачник и заявил:

— У соседа сейчас нет ни одной собаки.

Заявив мне это, он ждал, что я уйду, но я не уходил, я сидел, обдумывая, что мне теперь делать.

Торговец старался всячески выпроводить меня из комнаты; наконец, я должен был уйти, когда он грубо сказал:

— Ну, прощенья просим, пора людям и покой дать. Идите себе, видите — вашей собаки здесь и не видывали.

Я ушел и бегом побежал к первому попавшемуся извозчику. Записав его номер, я сунул ему в руку наскоро написанную карандашем записку к приставу нашей части. Извозчик быстро покатил, а я пошел обратно к собачнику.

Я боялся, что он может запрятать краденых собак в другое место.

Собачник встретил меня враждебно:

— Чего вам надо? Сказано ведь вам насчет собаки, а вы опять лезете…

— Видите, у меня пропала собака и я хотел вас спросить, где я могу достать похожую…

— А я почем знаю? Других пород найдешь, а лапландской такой я отродясь не видывал…

— Но, может быть, вы возьметесь поискать мою собаку.

— Да что я сыщик, что ли?

— Видите, за одного лапландца я бы мог вам доставить несколько других. Я имею возможность, у меня даже сейчас есть чудный санбернар… Есть несколько сетеров… Пудель…

Я лгал ему, сочинял разные небылицы, все для того, чтобы выгадать время, а сам все прислушивался, не слышно ли на мостовой стука колес.

Он смотрел хмуро и почти не отвечал, но вдруг повернулся ко мне круто и почти закричал:

— Да чего ты толкуешь мне по пусту! Врет-врет; сказано: ступай. Мне с тобой толковать недосуг.

Он подошел ко мне вплотную, схватив меня за руку и грубо закричал:

— Ну, ты убирайся. Чего, ночевать здесь задумал? Уходи!

Вдруг я услышал отдаленный звук дрожек, и через несколько минут в квартиру собачника ввалился квартальный надзиратель в сопровождении трех будочников.

Собачник растерялся…

Собака Гювен здесь, — заявил я вошедшему квартальному надзирателю, — она в этой комнате, я сам слышал ее лай.