О распознавании и собирании гравюр. Пособие для любителей - [72]
Частные собиратели, держащие в портфеле произведения известного автора в определенном порядке (например, по номерам монографии об этом авторе) и не желающие, чтобы этот порядок был нарушен при просмотре гравюр, просто опрокидывают все содержимое портфеля, если находящиеся в нем листы прикреплены на картонах вышеуказанным способом. Считая от корешка, прикрепление в этом случае окажется с правой стороны; при поднятии картона справа лист, не переворачиваясь, последует за ним, и первоначальный порядок листов остается не нарушенным.
Само собой понятно, что собиратели должны привыкнуть класть листы поперечного формата нижним его краем вправо.
Из изложенного следует, что листы высокого формата всегда будут прикреплены с левой стороны (от зрителя), а поперечного верхним их полем. Только в том случае, когда два или несколько небольших поперечного формата листов наложены на одном картоне, их следует прикреплять слева, подобно листам высокого формата, что, впрочем, ясно из вышеизложенного.
Весь порядок прикрепления листов на картонах мы объясним нижеследующей таблицей.
На приведенной фигуре 1, 2, 3, 4 представляет собой картон, на котором должна быть прикреплена гравюра a, b, c, d. Если гравюра высокого формата, то нижнее поле ее, будет d; если она поперечного формата, то нижнее поле ее придется на линии р. Прикрепление в том и другом случае должно всегда быть произведено слева у a, b. Нужно стараться положить гравюру на середину картона и потом отметить карандашом точки a и b; засим переворачивают лист влево, так что a, b остаются на прежнем месте, d и c передвигаются к c и d'. После этого смачивают приготовленные шарниры и накладывают их у a и b (лучше в вышину, чем в ширину), так чтобы одна половина его лежала на картоне, а другая на гравюре. При больших листах можно прикрепить еще один или несколько шарниров в середине листа. После этого он приводится в прежнее его положение a, b, c, d, и весь прием окончен. При некотором упражнении работа идет очень быстро.
3. О сохранении гравюр в портфелях
Не везде и не всегда портфели рассматривались и употреблялись как самое пригодное средство для сохранения гравюр. В прежнее время начинающий собиратель заказывал себе у переплетчика книгу с пустыми листами из крепкой бумаги. Эта последняя заменяла собой теперешние картоны, и на нее наклеивались гравюры. При этом не обращалось никакого внимания ни на художника, ни на школу, а листы вклеивались по мере приобретения их собирателем. Такие книги (Klebevand) еще теперь встречаются. Есть такие публичные музеи, которые и поныне сохраняют в книгах свои гравюры, распределяя их по школам и художникам, согласно современным требованиям. Но этот способ сохранения имеет то неудобство, что в порядке размещения гравюр не остается места для вновь приобретаемых, если не оставлять для них пустых страниц. Еще большее неудобство происходит от вреда, наносимого листам при пользовании и рассмотрении собрания, так как при этом необходимо каждый лист переворачивать. Если он прикреплен к бумаге книги только одной стороной, то трение листа о предшествующий картон неизбежно; если же он прикреплен всеми концами, то наступают вышеописанные вредные последствия. В публичных кабинетах бывают случаи, что надобность имеется в одном каком-нибудь листе, например, для изучения или для снятия копии. Ради этого одного листа нужно брать с собой всю книгу, что, заметим мимоходом, сопряжено еще с другими неудобствами. Кроме того, опытом доказано, что листы в книгах гораздо более страдают от трения и нажимания, чем когда они лежат на отдельных картонах. Наибольшему трению подвержены листы в книгах в том случае, когда они не лежат горизонтально на полках, а стоят вертикально, как книги в библиотеках.
Из сказанного явствует, что мы не можем одобрить способа сохранения гравюр в книгах. По нашему мнению, одни портфели имеют все качества, необходимые для сбережения листов. Конечно, мы имеем в виду особый род портфелей, так называемые ящиковидные портфели (Kasten-Portfeuilles). Обыкновенные портфели, с мягкими спинками (из кожи или холста) позволяют крышкам нажимать на картоны и на листы – неудобство, которое собиратель должен всегда стараться избегать. В ящиковидных портфелях картоны с листами лежат совершенно свободно, не прикасаясь к верхней крышке, без нажатия сверху. Много таких портфелей могут лежать один на другом, но листы в них не чувствуют никакой тяжести, тогда как последняя значительно увеличивается в том случае, когда листы лежат в обыкновенных портфелях с мягкими спинками.
Независимо от хорошего сбережения листов такие портфели имеют еще то удобство, что вновь приобретенные листы во всякое время могут быть вложены в них в том порядке, какой требует данный автор, и что отдельные картоны могут быть вынимаемы, смотря по надобностям, для специального пользования.
Нам нет надобности указывать в особенности еще на то, что только горизонтальное положение портфелей должно считаться наицелесообразнейшим. Когда в портфеле оставлено еще пустое место для новых листов, то при вертикальном положении находящиеся в нем гравюры могут в особенности пострадать от взаимного трения и от возможного сорвания с картонов.
В книге академика рассматриваются правила письма на основе начертаний, какие имели место в истории письма от начала первого тысячелетия вплоть до изобретения книгопечатания. Автор делает акцент на усвоение начинающими приемов работы ширококонечным пером, владение которым является важной частью обучения искусству каллиграфии. Методический материал книги, внимательно изученный, должен обеспечить базу, на которой можно самостоятельно совершенствовать свое мастерство. Вооружитесь терпением, настойчивостью и вам обязательно будет сопутствовать успех, - говорит автор.
Омерзительное искусство — это новый взгляд на классическое мировое искусство, покорившее весь мир. Софья Багдасарова — нетривиальный персонаж в мире искусства, а также обладатель премии «Лучший ЖЖ блог» 2017 года. Знаменитые сюжеты мифологии, рассказанные с такими подробностями, что поневоле все время хватаешься за сердце и Уголовный кодекс! Да, в детстве мы такого про героев и богов точно не читали… Людоеды, сексуальные фетишисты и убийцы: оказывается, именно они — персонажи шедевров, наполняющих залы музеев мира.
Первая в советской искусствоведческой литературе большая монография, посвященная Ван Гогу и ставящая своей целью исследование специальных вопросов его творческой методологии. Строя работу на биографической канве, с широким привлечением эпистолярного материала, автор заостряет внимание на особой связи жизненной и творческой позиций Ван Гога, нетрадиционности его как художника, его одиночестве в буржуазном мире, роли Ван Гога в становлении гуманистических принципов искусства XX века.
В книге «Как понять акварель» известный художник и опытный преподаватель Том Хоффманн раскрывает тайны акварельной живописи. Автор делится профессиональными хитростями, подробно освещая взаимосвязь между цветом, тоном, влажностью и композицией. Это пособие поможет и новичкам, и опытным художникам усовершенствовать свою технику и найти баланс между осторожностью и риском. Ведь именно это – самые важные навыки акварелиста и признак мастерства. На русском языке публикуется впервые.
Тема гармонического развития гражданина и ее отражение в древнегреческой поэзии, историографии, философской прозе рассмотрена на фоне сравнительного анализа эллинской мифологии, гомеровского эпоса, произведений Архилоха, Тиртея, Феогнида, Ксенофана, Симонида Кеосского, Вакхилида и других древнегреческих поэтов классического периода. Большое внимание уделено формированию этических и эстетических норм в жизни, литературе и искусстве, равно как и в системе образования и физического воспитания эллинов.Все эти вопросы связываются автором с историей возникновения и расцвета Олимпийских игр античности.
«Искусство есть искусство жить» – формула, которой Андрей Белый, enfant terrible, определил в свое время сущность искусства, – является по сути квинтэссенцией определенной поэтики поведения. История «искусства жить» в России берет начало в истязаниях смехом во времена Ивана Грозного, но теоретическое обоснование оно получило позже, в эпоху романтизма, а затем символизма. Эта книга посвящена жанрам, в которых текст и тело сливаются в единое целое: смеховым сообществам, формировавшим с помощью групповых инсценировок и приватных текстов своего рода параллельную, альтернативную действительность, противопоставляемую официальной; царствам лжи, возникавшим ex nihilo лишь за счет силы слова; литературным мистификациям, при которых между автором и текстом возникает еще один, псевдоавторский пласт; романам с ключом, в которых действительное и фикциональное переплетаются друг с другом, обретая или изобретая при этом собственную жизнь и действительность.