О прожитом с иронией. Часть I (сборник) - [17]
– Семеныч, ты как считаешь, будет толк из этого пацаненка?
И в ответ эдак весомо звучит: «Думаю… Как говорится…» Все, Семеныч доброе слово о подмастерье сказал, факт.
– Иван Семеныч, зайдешь? Завтра вечерком внучка обмываем, а?
– Ясно дело… Как говорится…
Придет мастер, придет, да еще со своей Кузьминичной, и подарок не забудет. Обязательный человек.
– Ваня, квасок я сварганила, попробуй, как тебе?
Отхлебнет он из стаканчика, кивнет одобрительно, крякнет: «Ну уж, мать, как говорится…» Понятно, одобрил муж семейный напиток. Но если с чем он не согласен, его пара фраз, те же «Как говорится…» и «Ну уж…», сказанные с нахмуренным лицом, утверждали неудовольствие. Заводские за годы общения привыкли к немногословному, но мудрому, мастеровитому, да и как только его не характеризуй, нормальному мужику.
А что до разговоров, то, как говорится…
Так вот, ближе к теме.
Уговорил его профорг выступить, не просто уговорил, он и аргументы предъявил:
– Семеныч, народ тебя уважает, даже, понимаете ли, любит. Мы тебя годами хвалим, и путевки санаторные получаешь. Так? И на Доске почета уж больше десятка лет висишь. Так? Так вот. На собрании будет обком профсоюза, тебя там знают, я о том, что ты говорить будешь, уже предупредил. Понятно?
– Как говорится…
– Что «как говорится…», напиши текст на бумажке да прочитай, грамоте обучен, никак. Уж больно повестка значимая. Страна, понимаешь ли, перестраивается, и нам, рабочему классу, следует свое веское слово сказать. Ясно?
Ну и что тут после такого разговора неясно? Готовиться надобно, и все тут.
– Как говорится…
Так что настроение настроением, но подготовка нужна.
Собрание проходило, как и полагается, в соответствии с духом перестроечных времен. Директор, в своем докладе указав на ряд недостатков, призвал заводской профсоюз активнее перестраиваться, двигаться вперед, включать передовое мышление, работать активнее, все более творчески и инициативнее, по-новаторски. Принимавший участие в собрании ответственный работник обкома профсоюза в такт директорским словам энергично кивал головой и, как было понятно, всем сердцем был с теми, кто уже перестроился и вот-вот перестроится. После доклада директора выступил секретарь парткома, затем штатный выступала Терентьич, заводской кадровик. Быстро взбежал на трибуну и отбарабанил свои лозунги и обещания тянуться за партией и не подкачать заводской комсомолец Володька Телегин.
Все шло по намеченному профкомом плану. Выступила еще пара человек, и вот наконец предоставлено слово Ивану Семеновичу. Взошел он на сцену не спеша, уже на трибуне достал из кармана стопку листов с речью, полез за очками и… Нет очков, нет, и все тут. Ну уж… как говорится… Он обстучал, да не единожды, все карманы вплоть до потайного на брюках сзади. Нет очков.
Пауза затягивалась.
Народ стал перешептываться да переглядываться. Большинство присутствующих знали, что не Цицерон Семеныч, понимали его состояние и, естественно, переживали за товарища.
И вот на выручку растерявшемуся Ивану Семеновичу пришел Пашка, его коллега по работе и друг по жизни.
– Семеныч, да ты просто так, своими словами скажи, мы тебя поддержим. Поддержим, а? Что товарищи скажут, а?
С мест раздалось:
– Поддержим, говори! Говори, Иван Семеныч!
Вытерев пот со лба, обняв трибуну двумя руками, силясь вспомнить написанную накануне речь, Иван Семенович начал:
– Товарищи…
– Верно сказано! Молодец, Иван! Правильно говоришь!
Приободрившись, оратор продолжал:
– Как говорится…
Пашка поддержал:
– Не в бровь, а в глаз! Четко подмечено, нельзя этому не верить! Правильно, товарищи?
Шум в зале:
– Верно! Давай, Ваня, так их, давай!
Иван Семеныч вдохновенно продолжал:
– Что уж тут скажешь! Как говорится…
– И это так! Давай, Ваня, крой их!
– И вот я думаю…
Это были новые слова, присутствующие такого еще от него не слышали. Зал притих.
– Ну, как говорится… Да уж…
Зал взорвался аплодисментами. Да что там аплодисменты, это были овации, и если бы кто-нибудь в сей момент крикнул: «Шайбу, шайбу!!!» – народ в экстазе поддержал бы и эту замечательную, всем в Союзе известную кричалку. Спустя пару минут Иван Семенович завершил свою замечательную речь, завершил под аплодисменты трудового народа, одобрительные кивки обкомовского работника и председателя профкома.
На следующий день на заводе только и разговоров было о волнующей речи мастера участка Ивана Семеновича. У проходной его одобрительно приветствовали рабочие, именно ему сегодня ярко светило солнышко, улыбались женщины, и даже вечно хмурый контролер КПП Петрович с ухмылкой махнул рукой, дескать, что уж там, проходи. Заводская многотиражка напечатала фотографию главного героя и дала большой разворот его пламенной речи. «Народ за перестройку», «в авангарде перестроечного движения лучшие люди завода», – а это уже из областной газеты. Ну что уж тут скажешь.
Обкомовский работник на утренней планерке в обкоме профсоюза прямо отметил: «С такими людьми нам все нипочем. Мы все перестроимся, все ускоримся! Народ уже сам прояснил, кто тянет назад страну, кто подбросил нам эту жизнь, и готов работать так, как никогда и никак». Об этом и было незамедлительно сообщено в Москву, в ЦК профсоюза. Вот так-то!
В книгу автор включил повести и рассказы о простых людях, людях интересной и сложной судьбы, здесь и старшее поколение, прошедшее тяжкие испытания войной, и его современники, и молодёжь. Героев повествований объединяет стремление самим управлять своей судьбой, самим её строить, как бы сложны и противоречивы ни были жизненные обстоятельства.
О недалеком прошлом писать рассказы, повести, а тем более, романы не принято. Считается, что ещё не отстоялись впечатления, не улеглись страсти, не полностью и не всеми даны оценки историческим событиям. Исключением, пожалуй, являются литературные произведения, выходившие сразу после великих войн и потрясений.Книга Александра Махнёва «Житейские истории» не о таких временах. Это одна из попыток запечатлеть дух, смысл и, если хотите, содержание того периода, который несправедливо назвали «застоем», с плавным переходом к историям начала девяностых, которым никакого определения кроме «лихие», так и не придумали. Возможно, когда-то выйдет сборник слов и выражений, в котором мы найдём и такие: светлое будущее, социальная справедливость, общественное мнение, работа на благо общества, персональное дело, партком и партийная комиссия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман Михаила Енотова — это одновременно триллер и эссе, попытка молодого человека найти место в современной истории. Главный герой — обычный современный интеллигент, который работает сценаристом, читает лекции о кино и нещадно тренируется, выковывая из себя воина. В церкви он заводит интересное знакомство и вскоре становится членом опричного братства.
Деньги можно делать не только из воздуха, но и из… В общем, история предприимчивого парня и одной весьма необычной реликвии.
События повести не придуманы. Судьба главного героя — Федора Завьялова — это реальная жизнь многих тысяч молодых людей, преступивших закон и отбывающих за это наказание, освобожденных из мест лишения свободы и ищущих свое место в жизни. Для широкого круга читателей.
«Сказки из Волшебного Леса: Находчивые Гномы» — третья повесть-сказка из серии. Маша и Марис отдыхают в посёлке Заозёрье. У Дома культуры находят маленькую гномиху Макуленьку из Северного Леса. История о строительстве Гномограда с Серебряным Озером, о получении волшебства лепреконов, о биостанции гномов, где вылупились три необычных питомца из гигантских яиц профессора Аполи. Кто держит в страхе округу: заморская Чупакабра, Дракон, доисторическая Сколопендра или Птица Феникс? Победит ли добро?