О науке и не только - [11]

Правда, читать книги я полюбил раньше. В детстве я часто болел, переболел всеми детскими болезнями, но чаще всего меня мучила простуда. И вот однажды, когда я валялся в постели с температурой (это было в Ижевском), мне принесли книгу Жюль Верна «Таинственный остров». Читая ее, я испытал потрясение: бывают же такие умные люди как этот инженер и ученый Сайрес Смит! Оказалось, что читать — крайне интересно! С тех пор книга — мой неизменный спутник всегда и везде.

Отметим важный момент — первая книга, оставившая след в моем мироощущении, это книга научно-популярного жанра, книга-пропагандист высокого профессионализма, инженерных знаний и роли науки в достижении успеха. Не тогда ли проклюнулись во мне ростки интереса к техническим наукам, обильно политые великолепием русского языка?

Трудовое воспитание

В 1956 г. отца перевели в г. Борисоглебск, который и стал последним местом его жизни. Здесь мне довелось начать свою рабочую карьеру и закончить среднюю школу-десятилетку, но в марте 1956 г. я был только принят в 8 «б» класс средней школы № 4 г. Борисоглебска.

Учебный год вскоре закончился, пришло лето, но вместо каникул пришлось по воле родителей встать к токарному станку и осваивать профессию ученика токаря в механической мастерской строительно-монтажного управления, начальником которого был отец, — так мне прививали любовь к труду и учили жизни (ругаться матом я научился именно тогда). Из всего периода обучения помню, что начальственность отца мне помогала мало, может быть, даже наоборот, производственные учителя драли с меня три шкуры, и мне очень не хотелось каждую смену убирать стружку со станины и поддона станка, смазывать направляющие для суппорта до и после смены, работать в защитных очках.

Последним я часто пренебрегал, за что неоднократно, а точнее, систематически «награждался» раскаленными частичками стружки, летящими мне в лицо и прижигающим веки у внешних уголков глаз и подглазья. То, что мой левый глаз сейчас практически не видит, можно считать расплатой за подростковое легкомыслие. Зато я научился затачивать резцы различного назначения, нарезать наружную и внутреннюю резьбу, торцевать и точить фланцы, работать с люнетом. Учеба кончилась присвоением мне в конце августа одновременно с увольнением квалификации токаря 3-ого разряда из семи возможных разрядов. Следующим летом после окончания девятого класса в мае я вновь встал к токарному станку ДИП-250 и работал токарем 3-го разряда до конца августа, когда мне присвоили 4-ый разряд и, наконец, уволили в связи с уходом на учебу в 10-ый (последний тогда) класс. Напомню, что и летом 1956 г., и летом 1957 г. я был несовершеннолетним, и видимо, был оформлен на работу не без нарушения отцом трудового законодательства. Работать летом мне, конечно, страшно не хотелось, и до 40 лет я не мог простить родителям, что они лишили меня летних подростковых забав, и только в зрелом возрасте пришел к выводу, что этот этап рабочей карьеры был для меня достаточно полезным.

О спорте и раках

По примеру сверстников у меня возникло стойкое желание заняться спортом, правда, непонятно каким. Парнем я был хлипким, болезненным и, видимо, подсознательно спортом хотел укрепить здоровье. Один школьный товарищ зазывал меня в спортивную гимнастику, другой в классическую (теперь греко-римскую) борьбу. В гимнастике нужно было накачивать силу рук, это мне не понравилось. Пошел в классическую борьбу и мне сразу дали понять, что спорт — это тяжелая многочасовая работа, порой только сопутствующая чисто спортивным занятиям. Чистка и выбивание ковра до и после тренировки (как не хотелось этого делать!), отсутствие душа, работа на тренажерах, отработка приемов с манекенами и только в конце занятия — с партнерами — работа в стойке, партере, на «мосту». Хватило месяца на два — занятия пришлось прервать вследствие слабой кожи на поверхности носа в его верхней части. Эта кожа каждый раз при переходе на борцовский «мост» слезала с носа, и он начинал обильно кровоточить. От борьбы осталась памятка на всю жизнь — проблема с шейными позвонками, напоминающая о себе регулярным обострением остеохондроза шейного отдела позвоночника (лечится физическими упражнениями для мышц шеи).

Воскресенье было моим днем, и я проводил его на речке.

Борисоглебск с северо-запада обрамляет река Ворона, которая уже за городом впадает в реку Хопер. На Хопре я ловил рыбу и реже раков, на Вороне я проводил часы в воде, ощупывая рачьи норы в поисках их обитателей. Техника этого дела такова. Выявляется наличие обрывчика у берега и устанавливается наличие нор на нем. Обрывчик — это почти вертикальная стенка подводного грунта, чаще всего глинистого, высотой от 40 см до 1 м и более. Визуально (если ты в маске) или на ощупь локализуется нора — отверстие в грунте диаметром 5–7 см. В нору засовывается кисть руки, чаще правой (я правша), сгруппированная таким образом, что большой, безымянный пальцы и мизинец прижаты к внутренней стороне ладони, а указательный и средний пальцы образуют рогатку, выставленную вперед. С помощью этих пальцев, перемещающихся по верхнему своду норы, выявляется наличие в норе рака. Чаще всего «рогатка» натыкается на два острых хитиновых отростка, защищающих рака спереди.